— Нет, это меня сейчас не интересует. Я ищу человека. Паша Блин, слышали про такого? — спросил Вадик.

— Не слышал, но могу расспросить у своих знакомых. Меня тут каждая собака знает, ну и я соответственно с каждой собакой знаком. Я готов вместе с тобой прочесать всю свалку, но не бесплатно, а за хорошее вознаграждение, — предупредил мужчина.

— Сколько это будет стоить?

Мужчина затруднился с ответом, вероятно, он не часто водил экскурсантов по свалке, поэтому не знал, какую сумму назвать, чтобы не продешевить и в то же время не отпугнуть Вадика непомерной ценой за «входной билет».

— Ну так сколько же? — снова спросил Вадик.

— Это как посмотреть, — уклончиво сказал мужчина и пустился в долгие и путаные рассуждения о своем положении: — Мне ты можешь довериться. В известных кругах я пользуюсь репутацией самого, пожалуй, надежного, так сказать, экскурсовода. Я не считаю возможным уточнять, что это за круги, в силу обстоятельств экономического характера, а проще говоря, конкуренции, ведь тем, кто добывает здесь радиодетали, антиквариат, не нравится, когда на свалку приводят экскурсантов, то есть конкурентов, и рассказывают им, и показывают, где и что можно отыскать, откопать, отковырять и так далее.

— Сколько? — повторил свой вопрос Вадик.

— Двадцать рублей! — выпалил мужчина и, искоса посмотрев на Вадика, назвал другую цену: — Ладно, согласен на десять! Больше не уступлю ни рубля, ни копейки.

У Вадика были при себе только крупные купюры, и он, не доставая из кармана всей пачки, отделил одну пятисотку и отдал ее мужчине.

— Это вам, — сказал Ситников. — Если найдем Блина, получите еще столько же.

Минут сорок они бродили по свалке, подходили к каким-то людям, роющимся в кучах мусора, к рабочим в оранжевых комбинезонах, к грузчикам, к шоферам, которые постоянно подъезжали на мусоровозах, вываливали очередную порцию мусора и уезжали за следующей. То и дело из-за кучи мусора, как танк, выезжал грязный бульдозер, врезался ковшом в эту кучу и выравнивал ее. Вадик узнал, что на свалке постоянно идет торговля и обмен, меняют все на все: просроченные консервы на тухлую колбасу, лазерные диски на радиодетали, старую одежду на поломанные антикварные безделушки.

«Экскурсовод» подходил к этим людям и расспрашивал их о Паше Блине, а Вадик тем временем стоял в сторонке, чтобы не путаться под ногами.

— Полный, как говорится, облом, — сказал мужчина, когда все его знакомые были опрошены. — Кто-то о нем что-то слышал, но где его искать, — он развел руками, — никто не знает. Посоветовали зайти в бильярдную, говорят, раньше он там ошивался. Только мне туда нельзя, у них там на входе мордоворот дежурит, «фейсконтроль», так сказать, следит, чтобы после одиннадцати вечера посетители были приличные и совершеннолетние. А у меня сегодня вид, так сказать, непрезентабельный, то есть я сегодня в рабочей одежде, без смокинга, без галстука-бабочки, без парфюма и так далее.

— Ладно, и на том спасибо, — поблагодарил Вадик своего «экскурсовода» и направился через площадь в бильярдную. Было еще не очень поздно, поэтому Вадик без проблем прошел «фейсконтроль» и спустился в зал.

В просторном помещении бильярдной стоял тихий ровный гул работающих кондиционеров, звучали негромкие голоса игроков, щелкали шары, изредка раздавался треск разбитой бильярдной пирамиды. В зале царила полутьма, только барная стойка освещалась разноцветными фонариками и над игровыми столами горели сильные лампы, выхватывая из полумрака зеленое сукно и руки игроков.

Невысокий остролицый подросток с прямыми прилизанными волосами тускло-соломенного цвета стоял возле одного из столов и неторопливо натирал мелом кончик кия.

— Покатаем шары? — спросил он, увидев вошедшего в зал Вадика.

— Некогда. Я Пашу Блина ищу. Не подскажешь, где его найти?

— А зачем он тебе? — спросил подросток.

— Разговор есть.

— А ты мне скажи, я ему передам. Ситников с ног до головы осмотрел маленького ушастого подростка и обратил внимание на его дорогую рубашку в стиле семидесятых годов с пуговицами из чего-то золотистого и ковбойской вышивкой на груди.

— Ты что, клоуном здесь работаешь? — улыбнулся Вадик.

— Почему клоуном? — насторожился ушастый.

— Уж очень у тебя прикид прикольный.

— Сам ты клоун деревенский, — оскорбился подросток. — Эта рубашка двести баксов стоит, стиль диско. Сандалии у меня «Камелот», я за них сто пятьдесят «зеленых» выложил. А за штаны четыре сотни отвалил, прикинь, это же «гэп»! Я уж не говорю про сигареты. «Трэжерэр», в смысле «казначей», — двадцать пять баксов за пачку.

Услышав про сигареты, которые он видел у Кристины, Вадик вдруг догадался: «Это он. Это Паша Блин. Предлагает сыграть, но почему именно мне? Ну что ж, можно и сыграть». Вадик умел играть в эту игру, правда, он освоил «детский» вариант, где играли на небольшом игрушечном столе и катали маленькие металлические шары. Но сейчас умения играть в бильярд не требовалось, Вадик хотел установить контакт с этим ушастым подростком и выведать у него информацию о чемодане с деньгами, о Кристине и о Пузыре.

— Ладно, давай сыграем, — согласился Вадик и взял кий. — Только обещай, что после игры отведешь меня к Блину.

— Обещаю. Учти, я на щелбаны не играю, — предупредил ушастый и положил на бордюр стола несколько сотенных купюр. — Сколько поставишь на кон?

— Пятьсот рублей тебя устроят?

— Устроят. Только ты сначала покажи, есть они у тебя, или ты в долг играть собираешься?

Вадик достал из кармана пачку пятисоток и показал их ушастому подростку. Затем он отслюнявил одну банкноту и, положив ее на край стола, дал право первого удара ушастому.

— Начинай, — сказал Ситников, посмотрел на своего соперника и убедился, что тот совсем не удивился, увидев в руке Вадика пачку пятисоток: словно четырнадцатилетний пацан с кучей денег в кармане был в этом заведении обычным явлением.

Ушастый, наклонившись над столом, долго целился в шар посредине бильярда. Наконец он сделал какой-то фантастический выпад кием, шар, завертевшись, помчался вдоль борта и, продолжая вращаться вокруг своей оси, остановился в нескольких сантиметрах от лузы.

— Мимо, — покачав головой, угрюмо сказал он и отошел от стола, уступая место Вадику. — Не везет мне сегодня — сплошные киксы.

Вадик оперся о стол и, превозмогая боль, — о чудо! — одним ударом загнал в лузы два шара, обошел бильярд, прицелился, снова ударил, но на этот раз промахнулся.

— Тоже киксуешь, — обрадовался ушастый.

Он повеселел, обошел стол, затем взялся за борт, присел, на глаз вычислил траекторию удара, выпрямился и, прицелившись, загнал шар в лузу.

— Ага! — воскликнул он так громко, что несколько завсегдатаев за соседними столами пристально на него посмотрели. — Пошла фишка!