— А самые редкие растения, — продолжила Виктория, поглядев на ветку хомячкового папоротника, который в этот момент гладил Софию по плечу, — как правило, ядовиты.

— Не хомячковый папоротник, — возразила София. — Он абсолютно безвреден. — Абсолютно безвредных растений не бывает. Все зависит от дозы. И от того, как они приготовлены. В сочетании с некоторыми растениями из семейства болотниковых хомячковый папоротник превращается в яд. Медленный, но яд. А вы, я смотрю, — императрица усмехнулась, вновь обратив внимание не Софию, — и в ботанике разбираетесь?

— Совсем немного. В пределах институтского курса. — Помните, как отличить ядовитое растение от неядовитого? Универсальный способ. Работает, кстати, и в случае с животными.

— Ядовитые растения, как правило, очень яркие, — ответила София и улыбнулась, уловив в этой подколке намек на свои рыжие волосы. — Так же, как и ядовитые животные все имеют яркий окрас. Красные змеи, оранжево-желтые лягушки…

— Верно. А… — Вик, — перебила ее принцесса Анастасия со смешком, — ты экзаменовать решила нашу новую аньян? Не думаю, что во дворце ей понадобятся знания о ядовитых животных. — Во дворце могут пригодиться любые знания, — сказала императрица спокойно и без улыбки. — Но ты права — экзамен сейчас ни к чему. Вы, мои дорогие, — она опустила голову и вновь преобразилась, глядя на детей, — хотели посмотреть, над чем я сейчас работаю. Пойдемте, покажу. А потом на обед.

— Да! — подпрыгнул Александр. А вот Агата промолчала — и София, изучив лицо наследницы, поняла, что с нее вновь слетел эмпатический щит. Чуть позже, когда императрица показывала всем свою работу, София опять поймала себя на мысли, что ей хочется нарисовать Викторию. Ее величество совершенно преобразилась, рассказывая детям про пруд с маленькими кувшинками, которые было безумно сложно выращивать. Они требовали абсолютно чистой воды, постоянной температуры и каждодневного опыления специальными пчелами. Кроме того, не терпели рядом с собой громких звуков — моментально закрывались и уходили под воду.

— Но если кувшинка продержится над водой месяц, — говорила императрица тихо, показывая наследникам не настоящий цветок, а его искусственную модель, — то в ее сердцевине появится небольшая капелька нектара. Эта капелька бесценна. Она нейтрализует любой яд, любую кислоту. В природе она стекает по лепесткам в тот пруд, где живут кувшинки, и очищает воду. Мы же здесь собираем этот нектар для того, чтобы из него можно было приготовить различные лекарства. А еще пытаемся что-то сделать, чтобы эти кувшинки стали менее капризными.

— Но пока безуспешно, — развела руками принцесса Анастасия и, посмотрев на Софию, улыбнулась ей вполне дружелюбно и искренне.

Кроме венценосных работников, в оранжерее было и много других служащих — в зеленой или коричневой форме. — Зеленая форма у магов, коричневая — у не-магов, — объяснила ее величество, резко вновь став недовольной, когда София поинтересовалась насчет разного цвета формы. — Все растения здесь промаркированы, к некоторым запрещено подходить обычным людям — могут покалечить.

— А как? — спросил Александр, сверкая любопытными глазами. — Например, электричеством ударит. Это как молния, Алекс. Мага не убьет, а обычному человеку будет очень плохо.

— А если отвод использовать? — спросила София и почувствовала себя очень глупой, когда императрица смерила ее презрительным взглядом. — Отвод заземляет электричество, у нас тут половина оранжереи погибнет, если это случится. Нужен сосуд для собирания энергии, но все равно выдержать напряжение сможет только маг.

Если не считать таких моментов, когда ее величество показывала свое неприязненное отношение к Софии, можно было сказать, что все прошло идеально. Дети были очень довольны — даже Агата, хотя она иногда хмурилась, глядя на мать, — императрица тоже радовалась, обнимая их и рассказывая про свою работу, и принцесса Анастасия улыбалась, и охранники вели себя порой не как охранники, а как пришедшие на экскурсию школьники-хорошисты — вертели головами и пару раз задавали вопросы о растениях.

А потом настало время обеда, и София вместе с детьми, охранниками, императрицей и принцессой вернулись во дворец. Женщины ушли переодеваться, София и ее подопечные — мыть руки, а после, как и накануне, проследовали в столовую.

Но сегодня обед прошел иначе. Не было принца Адриана, который периодически то разряжал, то наоборот — заряжал обстановку своими шутками, не всегда уместными. И император тоже так и не явился. В середине обеда Виктория, взглянув на браслет связи, чуть слышно вздохнула и сказала:

— Дети, папа не придет. Увидитесь за ужином. — мы уже поняли, — печально ответила Агата, и София ласково погладила ее по руке под столом. Она понимала, как детям хотелось видеть отца, но понимала и императора. И раз он не пришел — значит, действительно слишком много дел.

А после обеда, когда София предложила наследникам заняться мирным делом и немного пособирать мозаику, Агата вдруг сказала, чуть заалев щеками:

— мне кажется, вы тоже эмпат. Вы нас так хорошо понимаете! София улыбнулась, почувствовав себя по-настоящему счастливой. — Для того, чтобы понимать друг друга, не обязательно быть эмпатом. Кроме того, твой папа… он же не ощущает вас с Александром, верно? А понимает очень хорошо.

— Лучше всех! — сказал Алекс, а Агата кивнула. — Вот. Эмпатия — это просто дар. Которым, — София подмигнула наследнице, — надо еще научиться пользоваться.

* * *

Арен не зря никогда не любил среды — совещания с представителями финансового и судебного комитетов отнимали очень много сил. Ничто так не утомляло, как денежные вопросы и проблемы законников. К тому же, на повестке дня стоял…

— Ваше величество, закон о передаче титулов путем заключения браков вступил в силу месяц назад, все мы это помним. Но что делать в случае развода супругов? Титул остается или возвращается?

— А что, — Арен потер начавшие ныть виски, — кто-то из сочетавшихся браком уже успел подать на развод? — Нет, но… это явная недоработка в законе, ваше величество. Безусловно. И она была допущена сознательно — по причине того, что Арчибальд, двоюродный брат Арена, курирующий комиссию по разработке закона о титулах, никак не мог прийти к единому мнению с участниками этой комиссии и с самим Ареном.

Поэтому вопрос был отложен на потом. Что ж, «потом» известно тем, что оно всегда наступает.

— Ваше величество, — продолжал представитель судебного комитета, — я опасаюсь, что в случае, если титулы будут оставаться за супругами, наличие фиктивных браков в стране возрастет до неприличия. Это же отличный инструмент для шантажа, например…

В висках запульсировало сильнее. Как же он ненавидел эти дурацкие неразрешимые проблемы, которые как ни разрешай — все плохо. И разрешать ведь приходится ему. Еще и Арчибальд уже почти месяц как торчит возле Геенны, ни разу еще не возвращался. Оно объяснимо — все-таки Эн вышла замуж за Берта Арманиуса, а двоюродный брат имел виды на эту девушку. Но так нельзя. Тем более, что Геенна из этих четырех недель была активна только полторы — остальное время Арчибальд, как докладывали Арену, пропадал у местных дамочек легкого поведения.