Человеческого, между прочим, мяса.

И что же теперь делать?! Вот что?! Выскочить из-под прикрытия днища? Это означает — сдаться без боя. Но как воевать, если в одной руке у тебя всего лишь короткий нож, а в другой…

В другой три шарика — зажал их рефлекторно: черный, красный и зеленый. С одной стороны, эти штуковины походили на оружие меньше всего на свете, с другой — искалеченный до невозможности, каким-то чудом удерживающийся на краю небытия, кое-что знающий человек настойчиво попросил Рока забрать себе все что угодно, но принести ему эти штуковины и вложить в разодранный рот.

Похоже на пусть и мизерный, пусть откровенно ненормальный, но все же шанс. Этот мир — полностью сумасшедшее творение невменяемо-жестокого психопата, так почему бы здесь не царить совсем уж невероятным законам.

Если это и правда игра (в чем Рок очень сильно сомневается), то он не удивится, когда поблескивающий шарик излечит все травмы и болезни, наделит неуязвимостью на какое-то время или даже перенесет в безопасное место. Не зря ведь он скрывался на голове столь опасной твари, это явно ценный приз.

Грузовик содрогнулся от нового удара и начал крениться — урчащий монстр, поднатужившись, его переворачивал.

Да твою же мать, что теперь делать?! Какой из этих чертовых шариков глотать?!

Пожалуй — сразу все. Возможно, это чрезмерно, зато подействует наверняка.

Если вообще должно подействовать, вдруг умирающий бредил, а его единственный слушатель, как и полагается недоумку, наивно повелся.

Грузовик начал заваливаться набок, а Рок, решительно закинув все три шарика в рот, зажмурился, и в голове его почему-то забилась лишь одна глупейшая мысль: «Ну дела, они ведь грязные, тошно подумать, откуда их пришлось доставать».

Ничего не происходило, вообще ничего, он уже сжался, готовясь к тому, что его сейчас начнут рвать, кромсать, давить, тонким слоем размазывать по асфальту.

Но вместо этого тело свела непереносимо жестокая судорога, и последнее, что Рок услышал, перед тем как провалиться в привычно кромешный мрак, — треск костей, ломаемых своими же, сведенными в жесточайших судорогах мышцами.

Что это было?..

На этот раз что-то новое, надпись будто «заело», затем окончание разорвало на куски, пошли какие-то сбои с мерцанием строк, а затем прокрутка вообще остановилась. Раньше текст четко и быстро вырисовывался до самого низа, ничего подобного ни разу не наблюдалось.

Бракованная игрушка, если, конечно, этот беспредел можно назвать таким безобидным словом. Мало того что здесь убивают и люди и монстры, так еще и сам себя запросто отправишь на тот свет, причем с самыми благими намерениями.

Никому доверять нельзя. Вообще никому. Даже умирающие с их последними просьбами пусть идут лесом.

Да что там умирающие — тут, оказывается, и себе доверять нельзя.

Хотя при чем здесь умирающий? Он ведь не уговаривал Рока давиться этими шариками, он для себя их выпрашивал, остальное — глупая личная инициатива.

Зачем опытному мужику понадобилось себя травить? Хотел легко и быстро уйти на новое возрождение? Непохоже…

Надпись тем временем «ожила» и бодро, строка за строкой, в прежнем темпе пошла расползаться вниз.

Ух ты, сразу две подсказки, из которых одна, по сути, лишняя, потому как Рок и сам догадывался, по какой причине улетел навстречу четвертой жизни, а вторая непонятная и к тому же для него бесполезная.

Что такое Грани Таланта, с чем их едят и съедобны ли они вообще — великая загадка, и вряд ли он сумеет ее разгадать, вытаращившись в облупившийся потолок комнаты очередного общежития.

И да, помимо подсказок ему, похоже, угрожали чем-то непонятным. Никак иначе окончание сообщения назвать нельзя.

Наехали за то, что он бездарно дохнет раз за разом, не повышая уровень.

Знать бы еще, что это такое и как его повышать…

И почему Рок, лишенный памяти о прошлом, твердо уверен в том, что у него хватало друзей-игроманов, но сам при этом в вопросе совершенно не ориентируется?

Сплошные непонятности.

Да и что это за игра, где так жестоко обращаются с потребителями? С таким отношением к клиентам владелец проекта обязан разориться в считаные дни, если не часы. Засудят так, что потомки будут десять тысяч лет расплачиваться.

Несмотря на надпись, выдаваемую при каждом воскрешении, в то, что это действительно игра, не верится совершенно.