я служил срочную службу в армии. Наша часть располагалась в глуши Сибири, посреди бесконечных лесов. И вот меня, двадцатилетнего пацана, отправляют с оружием в очередной караул. И всё бы ничего, но буквально накануне мне пришло долгожданное письмо от любимой девушки, клятвенно обещавшей дождаться меня из армии. В нём она сообщает, что нашла себе другого парня и мы расстаёмся. А ведь я всерьёз собирался жениться на ней по возвращении. О чём писал ей в своих письмах и представлял практически каждый день перед сном. Пожалуй, только эти мысли в тот период жизни и помогли мне выжить в первый год службы, когда было тяжелее всего, став для меня единственным утешением и мотивацией вытерпеть все эти тяготы, лишения, унижения и оскорбления со стороны старших сослуживцев и офицеров. Но в один злополучный вечер этого не стало. В тот момент казалось, что земля уходит из-под ног и жизнь потеряла всякий смысл. На следующий день наш взвод заступал в караул, и всю ночь я думал, как жить дальше, — и пришёл к выводу, что… никак. Этой ночью мною было принято решение застрелиться стоя на посту. Короче, спустя сутки я заступаю на пост. Всё происходило как в тумане, так как почти двое суток я не смыкал глаз и больше суток ничего не ел. Сложно объяснить свои ощущения тогда, но это чем-то похоже на то, будто через меня пустили электрический ток с высоким напряжением. И оно ощущалось в каждой клеточке тела. В какой-то момент мне показалось, что я даже не моргаю. И вот на вышке я беру в руки автомат. Дует пронизывающий ветер, и снег застилает глаза. Стоит невыносимая тишина, которая буквально закладывает уши. Дрожащей от холода рукой где-то с третьей попытки мне удалось наконец-то передёрнуть затвор и заслать патрон в патронник. Затем подношу холодное дуло автомата к подбородку. Чувствуется запах металла. Смазанные накануне детали внутри оружия жадно ожидают, когда их приведут в действие. Тело трясёт, и начинают стучать зубы, пронизывая тишину так, что кажется, от этого стука разносится эхо. Но это не холод. Это страх. Я закрываю глаза, жмурюсь и… делаю выстрел. Но перед этим резко дёргаю головой в сторону так, что пуля со свистом проходит мимо вверх, а пороховые газы обжигают лицо. После этого я сел на холодный пол и положил автомат рядом с собой, а затем… начал хохотать. От такого безумного смеха из моих глаз лились слёзы и сводило живот. Пожалуй, так сильно мне никогда не было смешно — ни до, ни после этих событий.

— «Зачем?! Зачем мне это делать?! Ради чего?! Ради кого?!» — вслух спрашивал я себя и смеялся. — Это же безумие! Кто она такая?! Кто?! Слишком много важности и чести для этой подруги, которую я знал-то всего лишь чуть больше года. В тот момент мною было принято решение, что несмотря ни на что я продолжу жить. Нет! Я даже поклялся себе в этом! И никогда больше не позволю ни одному живому существу посеять в своём сознании мысль о возможности лишить самого себя жизни ради кого бы то ни было! Никто не заслуживает такого щедрого подарка от меня, как бы ни было больно и обидно. Это мимолётная мысль, которая посеялась в ту роковую ночь, до сих пор живёт глубоко в сознании. И с тех пор у меня больше никогда не возникало такого желания. Вот такие дела, Миленочка. Вот такие дела…

— А дальше что было? — поинтересовалась девчонка.

— Да ничего особенного. Прибежали начальник караула, разводящий и в итоге замяли всё это дело, влепив мне выговор и сославшись на дикое животное, которое в очередной раз якобы забрело в охранную зону.

— Нет. Я про неё. А она что?

— А что она? Не знаю. Несколько раз слышал от знакомых про неё, а потом вроде как она переехала в Европу с родителями и её след затерялся.

— Даже не хотелось отомстить за такое предательство?

— Поначалу хотелось, но потом понял, что лучшая месть — это устроить свою жизнь так, чтобы стать счастливым. Чтобы по возможности она кусала локти, если узнает об этом.

— И что — получилось?

— В целом да. Я окончил универ и устроился на работу, которая мне нравится. Есть любимая женщина, интересы, увлечения.

— Пфф… разве в этом счастье? — обесценивающе произнесла девочка-подросток.

— А в чём же оно?

— В кайфе! В кураже! В непредсказуемом течении жизни! В её уникальном сценарии! Знаете, как в книгах, кино, музыке? Когда есть неожиданные повороты, развязки, сценарии. А у вас что? Всё серо, уныло и блёкло. Обыденно, одним словом. Странно, что при таком раскладе вы ещё сами не стоите над пропастью на крыше вместо меня, — рассмеялась она.

— Мда уж. Как много тебе ещё предстоит познать и удивиться! Я даже завидую тебе на самом деле, — тоже рассмеявшись, сказал врач. — Неужели ты думаешь, что есть какой-то уникальный сценарий с неожиданными поворотами и развязками? Тут я вынужден тебя разочаровать, Миленочка. Человеческая природа довольно примитивна, предсказуема и скучна. И то, что ты называешь уникальностью, является всего лишь набором череды обстоятельств, которые, в свою очередь, возникают по абсолютно закономерным причинам и следствиям. И практически всё, что происходит в жизни каждого человека, уже происходило у многих других людей. Или неужели ты думаешь, что никто не прыгал с крыш из-за предательств или неразделённой любви? Или никто, кроме меня, не стрелялся в карауле? Думаешь, что только у тебя такие «уникальные» отношения с предками или со сверстниками, в которых нет взаимопонимания? Конечно, мысли и чувства погружают в одиночество в таких случаях и кажется, что ты одна с такими проблемами на всём белом свете, но это заблуждение. Поэтому что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться. Как сказал один великий мудрец.

— Да. Но ведь у нас у всех разные предпочтения практически во всём. Еда, запахи, одежда, музыка, кино и многое другое. Разве нет?

— Да. Но это всё служит лишь для удовлетворения одних и тех же потребностей, порождения одних и тех же мыслей и чувств. И в первую очередь ощущения собственной важности, превосходства и исключительности. Как-то так.

— Ясно. Значит, всё-таки ты очередной психолог.

— Ты ошибаешься. Да и какое теперь это имеет значение? Мои пять минут давно вышли. Так что мне пора идти, — сказал он и развернулся в сторону выхода.

— Стойте! — крикнула девчонка и побежала за ним, предварительно прихватив рюкзак. — И что же теперь делать? Как теперь