— Конечно есть. Поэтому наблюдай.

— За кем?

— За собой. И ищи его внутри.

После этого разговора Григорич пошёл на выход, а Милена медленно поплелась за ним, предварительно прихватив рюкзак.

— Только закрой всё за собой, как раньше и было.

— А как вы догадались, что я туда залезла из-за этого козла? Ну, в смысле — из-за бывшего.

— Увидел у тебя замок в рюкзаке и предположил, что ты тут уже не в первый раз, так как в противном случае бросила бы его где-нибудь на пути. Тем более в таком возбуждённом состоянии. Потом решил, что вы часто с ним тут уединялись вместе, и вот теперь ты подумала спрыгнуть отсюда, чтобы он навсегда запомнил это место и никого больше не приводил сюда.

— Ну ничего себе! Вот это я понимаю, Шерлок! — рассмеялась Милена. — На самом деле мы никогда с ним тут не были, но вы правы, что я тут бывала неоднократно. Одна. Как-то раз я нашла ключ на лестничной площадке здесь и подумала, что он принадлежит кому-то из жильцов. Захотела вернуть, но все говорили, что это не их, и кто-то предположил, что он от крыши. Решила проверить — и действительно было так. В итоге отдала его дворнику, но предварительно сделала дубликат, чтобы иногда там уединяться. Так что привести этот козёл сюда точно никого не смог бы после моей гибели. Зато теперь я точно убедилась, что вы не психолог.

— А почему тогда решила именно так поступить… ну… в плане…

— Прыгнуть с крыши, что ли?

— Ну да.

— Да на одном форуме вычитала, что смерть мгновенная, типа, и не мучительная.

— На форуме? — резко остановился Григорич и повернулся к девчонке.

— Ну да. В Даркнете. Форум суицидников типа, или что-то вроде того.

— Даркнете?

— Да. Тёмный интернет же. Не слышали, что ли, никогда о таком?

— Нет. Не слышал.

— Это неудивительно, — произнесла она, осмотрев с ног до головы мужчину. — Ваше поколение очень отстало от прогресса.

После выхода из подъезда наших героев поприветствовали скромными аплодисментами, а родители подростка, которые к тому времени успели подъехать на место событий, кинулись к своей дочери с объятиями в слезах, а потом искренне начали благодарить Григорича, который отошёл в сторону для того, чтобы наконец-то уединиться и выкурить сигарету. Также и другие подходили пожать ему руку за спасение Милены, но всё это внимание вызывало в нём неловкость. Поэтому ему пришлось как можно скорее ретироваться.

***

— Юль, привет! Ну что насчёт завтра? Ты будешь? — суетясь, спросила Ленка подругу по телефону.

— Не совсем поняла, о чём ты, Лен.

— Ну как о чём? Мы собираем помощь для детского хосписа. Забыла?!

— А-а-а, так я думала, это будет в субботу. А завтра только среда же.

— Всё верно. В субботу мы поедем к ним, а завтра собираемся в нашей Церкви, чтобы собрать вещи, продукты, игрушки и всё остальное. Потом всё это рассортировать и подготовиться к выезду.

— Во сколько собираемся?

— В шесть вечера, а там как получится. Юль, давай определяйся, а то мне ещё нескольких человек нужно обзвонить.

— Хорошо. Я буду, — уверенно сказала Юлия.

— Отлично! Тогда до завтра, дорогая моя.

На следующий день Юля ровно к шести вечера пошла в церковь, не предупредив супруга об этом и несмотря на недомогание, связанное с беременностью. Она наспех приготовила для мужа скромный ужин и оставила записку, что будет около десяти вечера. После чего выключила телефон, чтобы тот не дёргал её и не устраивал очередной скандал.

Стояла последняя апрельская неделя. И поездка общины в детский хоспис специально была приурочена к майским праздникам, которые так любят в нашей необъятной стране. Пожалуй, больший размах имеют только новогодние, к которым, надо отметить, прихожане тоже проводят подобные мероприятия.

У многих религиозных общин есть свои благотворительные акции, проводимые с большим размахом в определённые даты. Кто-то устраивает субботники в парках, кто-то кормит обездоленных, помогает приютам, посещает заключённых и т. д. Вот и церковь «Христово Царство» не стала исключением, проявив солидарность с другими общинами и конфессиями.

Наверное, будет уместно как раз сейчас прояснить отношение членов общины, возглавляемой Дмитрием Олеговичем, к традиционной Русской православной церкви — несомненно, доминирующей религиозной силе в нашей огромной стране. Нельзя было однозначно сказать, что настрой у прихожан был воинствующий, но православных они однозначно недолюбливали, считая их скорее некими идолопоклонниками, которые отошли от истинного учения Христа. Между тем открыто выступать против православия не было возможности, так как сильно уступали в ресурсах, но в кулуарах нередко можно было услышать насмешки над ним. В частности, над атрибутикой православных — одеждой священников, иконами, свечками, мощами и пр., — впрочем, как и в православной среде, где протестантство считается вполне себе сектантским течением. Тут всё складывалось по вполне предсказуемому сценарию, как между крупными светскими конкурирующими организациями. Новых членов в первую очередь старались убедить в ложности его представлений относительно христианства, которые в большинстве своём вытекают из православных канонов вперемешку с преданиями предков и принятыми в обществе шаблонами. Но это было понятно, потому как социальные институты были больше расположены к православной вере и с недоверием относились к другим конфессиям. Даже руководство детского хосписа поначалу не проявляло сильную заинтересованность в сотрудничестве с «Христовым Царством» и довольно- таки прохладно отнеслось к их предложению. Но вскоре пересмотрели своё отношение после нескольких благотворительных акций, проведённых прихожанами. Некоторые из сотрудников даже стали регулярно посещать богослужения, а также другие мероприятия общины, после чего крестились по примеру Юлии.

Пожалуй, самыми незаинтересованными лицами во всей этой истории были больные дети, которые искренне радовались любой новой игрушке, вкусной конфете или стильной вещи. Вот кому действительно было плевать на все эти внутренние разногласия между конфессиями и вообще религиозными учениями, а также от кого получать помощь. Особенно когда жизнь висит на волоске, съедаемая прогрессирующей смертельной болезнью. И глядя в глаза такого ребёнка, каждый верующий невольно задумывается: почему это произошло с ним? Чем он заслужил такие страдания? Возможно, для того, чтобы научиться милосердию и состраданию, объединившись с другими людьми вокруг такого ребёнка, забыв о разногласиях и предрассудках, которые их разделяют. По крайней мере, это звучит по-христиански, несмотря даже на то, что такое восприятие может не иметь ничего общего с действительностью.

***

— Добрый вечер, Михаил Сергеевич.

— Да какой уж там добрый, Катенька? Когда посреди недели вы тут опять свои сходки устраиваете? — проворчал охранник, отложив старую, массивную книгу с жёлтыми страницами.

— Меня Юлией зовут, вообще-то. И если бы вы знали