На это ушло все утро. Когда солнце стояло в зените, Майкл запросил перерыва.

- О'кей, о'кей. Дайте мне компас и звездную ночь, и я научусь ориентироваться здесь, - пообещал он. - Общее представление я получил.

Он обернулся и посмотрел на замок. Покачав головой, добавил:

- Уютным коттеджем на взморье это никак не назовешь. У твоего отчима оригинальные представления об отпуске.

Алексис рассмеялась.

- Это дом не для отпуска. Фред приезжает сюда работать. Или приглашает поработать других, - язвительно уточнила она.

Майкл присел меж покачивающихся маков и бурачника и обхватил руками согнутые колени. Глянул искоса.

- Это как?

Алексис села, позаботившись о том, чтобы не коснуться его, сорвала травинку и начала водить ею по земле.

- Ну, когда кому-нибудь нужно пожить спокойно. Поработать. Или прийти в себя.

Майкл прищурился.

- Как тебе?

Он слишком быстро все понимает. Пора бы ей это запомнить.

- Может быть, - согласилась Алексис. Ей удалось сохранить на лице каменное выражение, но смотрела она в сторону.

- Не исключено, что он нарочно вытащил тебя сюда, - развивал свою мысль Майкл. - Не для того, чтобы застелить постели и зарядить камины, а чтобы поработать. Вот только над чем? Рояль?

Алексис неуверенно хихикнула.

- Скорее, он хотел, чтобы я писала, - невольно вырвалось у нее.

Майкл убрал руки с коленей и повернулся к ней.

- Ты пишешь? - На его лице явственно обозначилась угроза.

- Музыку, - торопливо пояснила она и добавила для большей ясности: - Не слова, я не журналистка. Я уже говорила. Можешь не волноваться.

Теперь пришла его очередь рассмеяться.

- Да, в хорошее положение я попал бы, не правда ли?

- Не похоже, чтобы тебя это сильно волновало, - сказала Алексис, непонятным образом обиженная тем, что не представляет для него угрозы.

Его улыбка стала кривой.

- Нет. Ты забываешь о своих глазах, - загадочно пояснил он.

Алексис хотела было потребовать растолкования, но передумала. Она уже знала из опыта, что в словесной игре Майкл Слейн обходит ее на круг. А некоторые темы с ним вообще лучше не затрагивать, если хочешь уберечь свои тайны.

Тем временем он, будто очнувшись от грез, подпер голову рукой и взглянул на нее.

- И что же, по мнению отчима, ты должна написать здесь? - протянул он.

Алексис прикусила губу.

- Кроме него, пожалуй, об этом вообще никто не думает.

Твердо очерченные брови поднялись удивленно.

- Расскажи, - приказал он.

Но она помотала головой, взметнув рыжие волосы. Майкл наблюдал с трудноопределимым выражением на лице.

Наконец он произнес:

- Известно ли тебе, что ты настоящая леди Наоборот?

Она метнула в него возмущенный взгляд.

- Не вижу повода для такого заявления.

- Нет?

Он откинулся на траву, положив руки за голову и мечтательно глядя в небо. Несколько секунд Алексис не сводила с него раздраженного взгляда. Суда по тону, его не особо интересовал этот разговор.

- Что ты имеешь в виду? - потребовала наконец она.

- Ммм?

- Что я делаю наоборот? Почему я Наоборот? Он лениво потянулся.

- А потому, что ты делаешь то, чего не хочешь делать, и не делаешь того, что хочешь, - удосужился пояснить он.

Алексис потребовалось какое-то время, чтобы переварить это.

Потом она сказала сладеньким голоском:

- Какой ты умный. Надо полагать, ты знаешь, что я хочу делать.

Он ответил ироничным взглядом.

- Могу предположить.

Она чуть не заскрипела зубами. Сообразив, что это будет расценено как его победа, поскольку Майкл явно ее намеренно подначивал, Алексис успела остановить готовые сорваться с губ слова и, воинственно встретив его взгляд, спросила с вызовом:

- Ну?

Красивый рот произнес язвительно:

- Ты готова была вести этого монстра по испанским дорогам. Ты позволила мне ехать с тобой. Не хотела. Но позволила. Ты всячески сопротивлялась, но позволила. - Он одарил ее своей знаменитой кривой улыбкой, пронзавшей миллионы женских сердец. - Но я готов биться об заклад, что внутри тебя живет другая Алексис, желающая, очень желающая, но не решающаяся рискнуть и сказать, чего она хочет.

Она чувствовала себя будто под гипнозом. Смотрела на него, и злость таяла, как утренний туман. Было очень тихо.

Он неторопливо протянул руку и коснулся ее лица, повернув к себе.

- Разве не так? - мягко настаивал он. Она растерянно покачала головой.

- Да, - сказал он. - Ты можешь убежать от всего. Ты можешь убежать от всех нас, включая сво-его учителя. Но ты не можешь убежать от Алексис, которая в тебе.

И он с невообразимой лаской провел большим пальцем по нежной коже у нее на скулах. Заглянул в ее глаза глубоко-глубоко, будто мог рассмотреть запретные тайники ее души.

Алексис этот проницающий взгляд не испугал.

- Ты не знаешь меня, - слабо запротестовала она. Но ей самой было слышно, как неубедительно это звучит.

Майкл улыбнулся.

- Нет?

Алексис почувствовала, как твердый склон под ней превращается в изменчивую облачную зыбкость. Она уперлась ладонями в каменистую почву и вжимала их, пока мелкие камешки не вонзились в нежную кожу. Как легко, глядя в загадочную глубину этих карих глаз, пуститься в фантастическое путешествие. Дыхание ее участилось.

- Три ночи вместе, - задумчиво сказал он. - Не говоря уже о сегодняшнем похмелье…

- Нет! - взвилась Алексис. - И это не были ночи вместе. Не в таком смысле.

- Думаю, я сейчас ближе к тебе, чем любой другой мужчина, - продолжал Майкл, не обращая внимания на ее протест. - И думаю, ты именно сейчас пытаешься убежать от чего-то.

Он резко сел, глядя на нее.

- Этот случай с рукой? Значит ли это, что ты больше не сможешь играть? - допрашивал он. - Я поэтому не слышал, чтобы ты играла?

- Нет, - сказала она. - Вообще-то, врачи говорят, что я буду играть.

Он посмотрел испытующе.

- Но это только надежда?

Алексис будто заново испытала приступ былого ужаса.

- Пожалуй, да. Они… они не могли сказать точно, пока не сняли гипс. Но теперь говорят, что все будет в порядке. Я уже играла. И с каждым днем играю все больше. Пока мы ехали, просто не было возможности. А этим утром…