— Что же делать? Как же так? — взволнованно бормотал он.

Его уже совершенно не тревожило падение, его волновало лишь то, как собрать своих друзей. Свои угольки.

Его глаза вдруг округлились в догадке, и улыбнувшись, он засунул уголёк себе в рот. Все остальные отправлялись туда же. Однако вскоре места во рту уже не осталось, но угольков вокруг было ещё великое множество. Все они падали вместе с ним, и молили о спасении.

Слёзы брызнули из глаз, когда он начал раздирать свой живот, впившись в него когтистыми пальцами, но на его лице в этот момент сияла улыбка.

«Здесь! Здесь вы все сможете поместиться! Я спасу вас всех!».

— Жар Котла продолжит пылать! — торжественно запели угольки. — Очищающее пламя!

* * *

Голоса под фиолетовым небом: кричали, смеялись, что-то бормотали, что-то выясняли, что-то доказывали кому-то. Трое под одними и теми же облаками, но каждый отдельно в своём, персональном кошмаре. Каждый в своём сне.

Впрочем, кошмар быстро сменялся прекрасным сновидением, но только лишь для того, чтобы вскоре вновь превратиться в кошмар. Эти сны не приносили никакого облегчения: ни для тела, ни для души. Они лишь выковыривали из самых потаённых уголков сознания все нерешённые вопросы, чтобы попытаться решить их, хотя бы во сне. Чтобы найти ответы хотя бы здесь, в мире грёз.

* * *

— Почему ты ешь эти ягоды? — с удивлением в голосе, спросил Айзек.

Его удивление было направлено скорее на самого себя, нежели на собеседницу. Слова, словно птицы, вылетали из уст самовольно и совершенно неконтролируемо.

— Какие ягоды, Айзи? Что ты несёшь вообще, — захохотала Эйко, вытирая со своих губ фиолетовый сок.

Ягоды были сладкие и сочные. Сногсшибательный вкус, вышибающий остатки здравого рассудка.

— Не называй меня так! — огрызнулся Айзек.

— Как? — Эклипсо продолжала гоготать во всё горло.

— Айзи. Я не Айзи.

— А кто же ты? — внезапно остановив новый позыв смеха, воскликнула Эйко.

Вместо ответа Айзек раздавил в ладонях очередную горсть ягод, а затем прикрыл лицо руками, по локоть испачканными в чернилах ягодного сока.

— Я никто. Я пустота под маской, — наконец прогундосил Айзек сквозь ладони.

Эйко вновь залилась смехом.

* * *

Выныривая из трясины безумия, изредка это ему пока удавалось, Айзек уже всерьёз начинал обдумывать план побега из этой западни. Было совершенно очевидно, что всё происходящее вокруг — дело рук творца этого мира. Почему этот творец вдруг впал в сумасшествие — не имело никакого значения. Имело значение то, что Эклипсо становилась опасна и для себя, и для всех окружающих. И чем дольше они оставались здесь, тем меньше шансов у него оставалось.

Просто свернуть ей шею было очевидным, но довольно рискованным поступком. Он не знал наверняка, как после этого поведёт себя этот иллюзорный мир. Последствия могли бы быть совершенно непредсказуемыми, и вместо спасения, Айзек мог бы наоборот застрять здесь без какой-либо возможности выбраться. Поэтому пришлось пока отбросить эту идею, и придумать более гуманный способ.

Но думать было всё сложней с каждым рассветом.

Хотя… Зачем вообще думать?

Ягоды такие вкусные!

Закаты такие красивые!

* * *

— С угольками хоровод! — орал Борнас нараспев. — Станьте души, станьте в круг!

— Вместе веселей гореть! — подпевали угольки. — Не утихнет ваша боль!

— Никогда!!! — крикнул Борнас.

— Никогда!!! — вторили ему угольки.

— До скончания времён!!!

* * *

«Что-то не в порядке», — озадаченно думала Эйко.

— Да брось, прекрати, — возразила Эклипсо вслух. — Здесь прекрасно, всё в совершенном порядке!

«Только послушай саму себя. Вообще-то, из нас двоих, это ты всегда была сосредоточением морали и здравого рассудка», — воскликнула Эйко. «А теперь посмотри на себя! Посмотри на нас! Что происходит?», — не унимался назойливый голос в голове Эклипсо.

— Ты просто переутомилась и разучилась отдыхать, — пожала плечами Эклипсо, и отмахнулась рукой от невидимой мухи. — Лучше взгляни на Айзи… А-ХА-ХА! Что он делает?

«По-моему он отрезает ему нос», — раздавшийся в ответ голос Эйко уже приобретал совершенно другой оттенок. Сумев вынырнуть лишь на мгновение, её разум вновь погружался в мутные воды.

— Откуда у него нож вообще? Так, погоди-ка, да это же НАШ нож! — изображая притворное возмущение, воскликнула Эклипсо, подбоченившись.

«Ох и мерзавец!», — захихикала Эйко.

Когда Айзек подносил лезвие ножа к лицу Борнаса, тот совершенно не сопротивлялся этому. Его уши уже устали слышать эти песни угольков, хоть они и были прекрасны, поэтому избавится наконец от своего неугомонного языка было неописуемым облегчением.

Впрочем, вместо этого можно было бы отрезать уши, но Айзек указал на то, что Борнас думает только о своём собственном комфорте. И что находясь в обществе, думать только о себе — слишком эгоистично и невежливо.

Борнас согласился с этими доводами, ведь лишившись ушей, он всё равно продолжал бы горланить свои песни, надоедая спутникам. Это и правда было весьма грубо и невежливо с его стороны. Правда он всё же предложил вариант — отрезать уши всем троим, ведь тогда никакие шумы уже не потревожили бы их. Но Айзек отмёл эту идею, аргументировав свой отказ тем, что возиться с тремя, да ещё и по паре ушей на каждого — слишком много мороки.

* * *

— Если частичка, хоть маленькая частичка твоего ёбаного сознания ещё способна воспринимать, ВОСПРИНИМАЙ!

Руки Айзека сжимались на горле Эклипсо. Достаточно сильно, чтобы она чувствовала прикосновение смерти, и достаточно слабо, чтобы она была способна думать и говорить при этом.

— Вау, Айзи! Тоже любишь пожёстче? — хрипела Эйко. — Но это слишком сильно… даже для меня.

Одновременно пытаясь удержать хлипкую мозаику своего рассыпающегося разума, и при этом не обращать внимания на соблазнительные формы суккуба, Айзек продолжал:

— Я знаю, что где-то там… ты слышишь меня и понимаешь, что происходит. Где-то там… на дне.

— Вынырни! Вынырни хоть на мгновение! Тебе же нужен воздух, правда, Эйко? Вынырни и вдохни!

Эклипсо чувствовала, что ей необходимо было что-то сделать. Она правда не понимала, что конкретно. Это было словно забытое… Что-то забытое… Просто нужно было вспомнить.

Эйко настаивала, что выныривать нельзя ни в коем случае, что это какая-то ловушка.

Или на этом настаивала Эклипсо? Кто есть кто, что есть что — было уже совершенно неясно.

— Разум, безумие — плевать! — кричал Айзек. — Но глоток воздуха тебе просто необходим, хочешь ты того или нет. Воздух, Эйко, или как там, чёрт тебя дери, зовут. Тебе нужен глоток воздуха, прямо сейчас!

— Воздух.

— Да, именно он! И здесь его нет… этого воздуха. В этом мире его нет, понимаешь? — напирал Айзек.

— Его нет?

— Нет, совершенно точно, здесь его нет. Но воздух