называешь «собой». Из мира в мир, из жизни в жизнь, никто из нас уже не будет прежним. Только эта чёртова спираль времени останется неизменна.

Айзек прикрыл глаза и воспоминания нахлынули на него стремительной волной, унося за собой.

* * *

Сжимая в руках молот, демон третьего круга старался сконцентрироваться на своей задаче, выбросив посторонние мысли из головы. Однако переход через портал совершенно не способствовал этому. Здесь, во время перехода, этого самого времени словно не существовало, и поэтому размышления — это был единственный способ развлечь себя.

У них была совершенно чёткая и ясная задача — настигнуть и покарать беглеца. К чему тут были какие-то размышления? Но всё же ему не давала покоя одна мысль, как бы он не пытался заглушить её. Он прекрасно понимал, на какой огромный риск пошёл беглец. Но что побудило его на этот риск? Отчаяние? Безумие? И ради чего?

«Мира» — бескрылые, синекожие колдуны и шаманы, когда-то давным-давно интегрированные в общество демонов, были довольно сложными существами. Сложными в том плане, что порой даже демоны поражались философии и мировоззрению «мира», оставив однажды бессмысленные попытки понять их. Эти существа обладали довольно сильными психическими способностями, позволявшими им окунаться в ритуалы, недоступные многим демонам. Но при этом они не проявляли интереса к захвату власти, и демонам это безразличие было совершенно не понятно.

«Ладно, это всё не важно», — он крепче сжал рукоять своего оружия, и мысли ненадолго умолкли.

Выскочив из портала и сохраняя хладнокровие, чтобы не крушить всё подряд, как это обычно происходило в подобных случаях, они распределились по территории храма, цепко охватывая окружающее пространство в поисках своей цели.

Гулкий стук копыт эхом разносился по коридорам, отражаясь от каждого тёмного уголка, и заставляя суккубов жаться в стены, освобождая путь неумолимой силе. Хлёсткие хлопки крыльев разлетались над черепичными крышами, нарушая покой древних статуй.

Он заметил свою цель возле бассейна, и устремился вниз, ощущая свист ветра в ушах. «Мира» держал детёныша в одной руке, а другой пытался начертить ритуальный символ, время от времени покусывая себя за ладонь, выпуская новую порцию своей крови. Быстро наметив траекторию движения и замахнувшись молотом, демон намеревался раздробить эту ладонь прямо на подлёте, тем самым лишив «мира» возможности сопротивляться. Такая аккуратность требовалась вовсе не для того, чтобы случайно не задеть детёныша; жизнь маленького суккуба совершенно не интересовала демона. «Мира» нужен был живым для Судилища.

На мгновение колдун замер, привлечённый глазами детёныша, в отражении которых сверкнула тень приближающейся угрозы. Он даже успел улыбнуться этому забавному факту — молчаливое дитя, пусть и совершенно неосознанно, предупредило его об опасности. «Мира» отпрянул в сторону, но молот демона лишь изменил направление и всё же настиг свою жертву, дробя хрящи и кости на ноге. Колдун взвыл от боли, но несмотря на это нашёл в себе силы для взмаха руки.

Высекая искры, молот с грохотом врезался во внезапно оказавшуюся на пути преграду. Едва заметный, прозрачный купол, которым успел окружить себя и своё дитя колдун, был знаком демону, и это заставило его ещё раз удивиться настойчивости «мира». Демон прекрасно знал, какие силы и какие жертвы нужны для чего-то подобного. Однако вскоре мысли снова ушли на задний план, оставив место лишь инстинктам. Он ударил по преграде ещё пару раз, однако вскоре оставил эту затею, понимая её бесполезность. Покачивая молотом, он медленно кружил вокруг купола, сверля колдуна испепеляющим взглядом. Словно хищник, лапа которого не дотягивалась до своей жертвы, спрятавшейся в норе, но не оставлявший попыток добраться до неё.

— Ради чего всё это? — раздался голос демона. — Ты же знаешь, что тебе уже никуда не деться.

«Мира» молчал. Он бормотал что-то себе под нос, чертя на каменном полу какие-то знаки, и морщась от боли.

— Взгляни на свою конечность, колдун, — продолжал демон, качнув молотом в сторону окровавленной ноги. — Жизнь покидает твои сосуды.

В ответ «мира» лишь поджал губы и закрыл глаза. Его свободная рука начала покачиваться в такт мелодии, видимо слышимой лишь им самим.

К этому времени к бассейну подоспели другие демоны. Теперь все они окружили прозрачное убежище колдуна, словно статуи, опёршиеся о свои молоты. Их глаза были закрыты, а уста безмолвно шевелились, мысленно произнося ритуальные строки.

Несмотря на тихую безмятежность, каковой вся эта картина представлялась со стороны, в другом, невидимом мире бушевала оглушающая буря. Несмотря на всю мощь, которой обладала психика «мира», она едва ли могла одновременно противостоять столь большому количеству демонов, и защитный купол постепенно угасал.

Но всё же из этой ситуации был выход. И несмотря на цену, которую требовалось заплатить за это, колдун был настроен решительно. Слишком далеко он зашёл ради своей цели. Слишком бесповоротно, чтобы отступать назад. Теперь ему было уже всё равно. Прижав к груди детёныша, и собрав оставшиеся силы, он громко произнёс требуемые, древние слова.

Бровь одного из демонов удивлённо поползла вверх, когда он почувствовал колыхание в пространстве, обозначающее лишь одно. Он не мог поверить, что «мира» готов был пойти настолько далеко. Что вообще могло быть ценным настолько, чтобы заплатить за это своим бессмертием?

* * *

Открыв глаза, Айзек поискал своё отражение среди водной ряби, но не смог его найти. Вместо него, на Айзека смотрело совершенно незнакомое ему существо.

— Что же ты такое? — вздохнул он, и ударил ладонью по воде.

— Надеюсь ты наконец наигрался с водой, — раздался позади него знакомый голос. — Потому что нам давно уже пора убираться отсюда.

— Напротив, здесь мы в безопасности, — ответил он, не оборачиваясь. — По крайней мере, некоторое время.

— Что ж, полагаю ты всё-таки уже был здесь, — ответила Эйко сама себе.

Внезапно Айзек обернулся и приложил палец к своим губам, всем своим видом настойчиво предлагая ей заткнуться:

— С этого момента рекомендую тебе держать рот на замке и подыгрывать мне. Если, конечно, хочешь выбраться отсюда живой.

Сперва Эйко, совершенно рефлекторно, хотела было бурно возразить, однако внутренний голос заставил её воспринять его слова всерьёз.

Тем временем Айзек перешёл на шёпот, поглядывая куда-то в сторону, за спиной Эклипсо:

— Вы, вместе с Борнасом — мои слуги. Мои молчаливые слуги. Чем меньше ты будешь говорить, тем лучше для тебя же самой.

Затем он поднялся и не спеша направился навстречу хозяевам этого места, двум суккубам, появившимся из арочного проёма невдалеке от бассейна.

— Приветствуем тебя, наш гость, — произнесла одна из них мягким голосом. — Боюсь, что мы не были предупреждены о твоём визите.

— Приветствую, — ответил Айзек. — Ничего страшного, к тому же