– Мы придем так рано, как сможем, – заверил я.

На что она кивнула, сказала: «Тогда увидимся» – и пошла к машине.

Мы с Расти смотрели, как она уезжает.

– Твоему брату, – наконец произнес Расти, – просто чертовски повезло.

– И не говори.

– Черт. Я бы многое отдал, чтобы… – он помотал головой и вздохнул.

– Ну, мы едем с ней сегодня на представление вампирского цирка?

– О да! Это просто класс! Она достала для нас билеты?

– Купила, – поправил я. – Они стоили сорок долларов.

– Она выложила сорок баксов?

– Ну, не так прямо. Выписала чек.

– А нам не придется потом возвращать ей деньги?

– Она ничего такого не говорила. Думаю, она решила нас побаловать.

– Ух ты!

– И даже не важно, что мы еще несовершеннолетние. Тот парень знал об этом и все равно продал билеты. Джулиан, он владелец. Мы поговорили с ним, когда приехали вас искать. Он предупредил Ли, что представление только для взрослых…

– И что он сказал?

– Что представление может быть достаточно кровавым. И там срывают одежду.

– Ох ничего себе!

– Ага. Но Ли, кажется, не против. Она сказала, что все равно хочет купить билеты, и этот парень просто взял и их продал. Но только при условии, что она придет вместе с нами. Мы вроде как не можем появиться там без нее.

– Ага! Уверен, он здорово на нее запал.

– Знаешь, что еще? Если мы останемся после представления, он познакомит нас с Валерией.

Расти почти застонал от восторга:

– Мы сможем встретиться с ней лицом к лицу?

– Если Джулиан сдержит слово.

– О-о-о-ох! Вот это будет ночка, а?

– Наверное, – ответил я. – Если мы поедем.

– Мы едем. Конечно же, мы едем. Несмотря ни на что.

– Может, я успею докосить лужайку, пока Слим не пришла.

Пока я приводил в порядок лужайку перед домом, Расти сидел на крыльце и наблюдал за мной. Я стриг задний двор и боковые газоны, а он ходил за мной следом или стоял поодаль. К тому времени, как все было сделано, я взмок и выдохся. Расти пошел со мной в гараж, куда я убрал косилку.

Как раз в тот момент, когда мы вышли из гаража, подъехала мама. Припарковав машину на дорожке, она выбралась наружу. Благодаря белому теннисному костюму можно было легко догадаться, где она была.

– Я боялась, что ты забросишь лужайку, – сказала она.

– Нет, просто делал небольшой перерыв.

– Здравствуй, Рассел.

– Здравствуйте, миссис Томпсон.

– Как дела?

– Все хорошо, спасибо.

Быстро оглядевшись, мама спросила нас обоих:

– А где же д’Артаньян? – она, конечно же, подразумевала Слим.

– Она скоро придет, – ответил я, гадая, почему Слим до сих пор не объявилась.

– Ей надо было зайти домой, – пояснил Расти.

Чтобы пресечь возможные расспросы, я спросил маму:

– Как теннис?

Она просияла:

– Я разбила Люси в пух и прах!

– Отлично! – восхитился Расти.

– А может, стоило дать ей выиграть? – с сомнением произнес я. Люси Армстронг была директором Старшей школы Грендвилля, где моя мама преподавала английский и где Расти, Слим и я учились.

– Она и так достаточно часто побеждает – без всякой пользы для меня. В кои-то веки мне удалось взять верх! Я побила ее за три сета, и ей пришлось платить за обед. Такой уж неудачный у нее выдался день, – мама посмотрела на нас и добавила: – А вы уже пообедали?

– Еще нет, – ответил я.

– Почему бы вам тогда не зайти в дом? Я сделаю вам по паре бутербродов.

Она взбежала по ступеням на крыльцо впереди нас, да так резво, что ее коротенькая белая юбочка взметнулась вокруг бедер. Полагаю, для женщины ее лет мама была в отличной форме, но я лично считал, что ее юбка могла бы быть чуточку подлиннее. Она, по крайней мере, могла бы прикрывать белье. Впрочем, Расти, кажется, не имел ничего против открывшегося вида.

Уже в доме я предложил:

– Если хочешь, я сам могу сходить на кухню и приготовить бутерброды. Мне нетрудно.

– Было бы здорово. Я рада любой возможности увильнуть от готовки, – улыбнулась мама. – Я тогда лучше приму ванну.

Неужели обязательно было говорить это в присутствии Расти? Он, наверное, уже представлял ее в ванне. Такой уж он был парень. Я и сам был таким же. Конечно же, я не воображал ничего такого о собственной матери. И не о матери Расти – никто не захотел бы воображать ее голой. А вот мать Слим – совсем иное дело. Она была очень похожа на Слим, только выше и фигуристей. Оказавшись рядом, я едва мог заставить себя оторвать от нее взгляд. Когда Слим заметила, это отчего-то показалось ей очень забавным.

Расти наблюдал, как моя мама взбегает по лестнице. Я постарался сдержать раздражение: если бы это была мать Слим в такой же короткой юбочке, я вел бы себя точно так же.

– Мы, наверное, пойдем в город, после того как поедим, – крикнул я ей вслед.

Мама остановилась посреди лестницы, поставив одну ногу на следующую ступеньку, и обернулась ко мне. Готов поклясться, что от такого вида Расти был в полном восторге.

– Так что, если нас не будет дома… – продолжил я и пожал плечами.

– Только не опоздайте к ужину.

– А что на ужин? – спросил я.

– Гамбургеры на гриле, – улыбнулась она и добавила: – На твоих друзей тоже хватит, если они решат присоединиться.

– Было бы здорово, – обрадовался я.

Расти пожал плечами со смущенным видом и сказал:

– Спасибо. Но мне надо спросить у родителей.

– Мы можем дойти до твоего дома и спросить, – предложил я.

– Хорошая мысль, – одобрил Расти.

– Тогда я буду считать, что вас будет трое, – сказала мама. – А если кто-то не придет, то остальным больше достанется.

– Здорово, – ответил я.

– Спасибо, миссис Томпсон, – поблагодарил Расти.

В обществе взрослых он становился чрезвычайно вежливым. Почти как Эдди Хаскелл из «Проделок Бивера»[22], хотя больше походил на самого Бива, располневшего к подростковому возрасту.