Ничего удивительного, что я нервничал.

Когда мы поднялись по лестнице, я предложил:

– Может быть, нам стоит снова позвать?

Расти помотал головой. Он раскраснелся и вспотел так же, как я, и на лице у него было странное выражение, как будто он не мог решить, кричать ли ему от восторга или поскорее сбежать.

Молча мы подошли к ближайшей двери. За открытой дверью оказалась просторная ванная. В ней никого не было.

В самой ванне тоже.

«Ну и хорошо», – подумал я. Хотя и почувствовал легкое разочарование.

В ванной стоял приятный свежий аромат, напомнивший мне о Слим. На раковине лежал кусочек розового мыла – не он ли был источником запаха? Я хотел понюхать его, но не стал этого делать при Расти.

Мы тихонько прошли дальше по коридору, Расти впереди, а я следом. Пару раз, открывая двери, мы видели кладовки. Почти в самом конце коридора мы обнаружили вход в просторную угловую спальню.

Судя по книжным шкафам, это была комната Слим. Превеликое множество полок, практически полностью заставленных рядами книг; некоторые расставлены аккуратно, другие – кое-как, будто пытаются ухватиться за соседей. Разномастные издания свалены поверх поставленных вертикально. Аккуратные ряды книг в бумажных обложках; шаткие пирамиды томов в мягких и твердых переплетах. Опрятные стопки журналов. Тут и там были раскиданы различные предметы: несколько кукол Барби; пятнадцать или двадцать мягких игрушек; приз, который Слим выиграла на лучном состязании Молодежной женской христианской организации[25]; пара маленьких «снежных шаров»; свинка-копилка в новенькой кепке «Чикаго Кабс» и особая гордость хозяйки – бейсбольный мяч, подписанный Эрни Бэнксом[26].

В одном углу стоял деревянный рабочий стол, на нем – подготовленная к работе переносная печатная машинка «Ройял». Вокруг нее были разложены стопки бумаг. На стене, так, чтобы находиться на уровне глаз Слим, когда она сидела за столом, висела фотография Айн Рэнд[27], вырванная из журнала «Лайф» или «Лук».

Кровать аккуратно заправлена. У деревянного изголовья – полочка для радио, книг и прочих мелочей. Там стоял небольшой приемник и дюжина книжек в бумажных переплетах. Я подошел поближе, чтобы прочитать названия. На полке стояли зачитанные томики: «Золотой храм», «Над пропастью во ржи», «Дракула», «Убить пересмешника», «Унесенные ветром», «Полное собрание рассказов и стихотворений Эдгара Аллана По», «Джейн Эйр», «Знак четырех», «Октябрьская страна», «Атлант расправил плечи» и «Источник». Я сам не читал ни одной из этих книг (кроме «Над пропастью во ржи», которая была такой смешной, что я хохотал до колик, и такой печальной, что я несколько раз расплакался), но Слим рассказывала мне о каждой. Из всех собранных в комнате эти, должно быть, были ее самыми любимыми, поэтому она собрала их у изголовья.

Закончив рассматривать книги, я обернулся. Расти пропал.

Я почувствовал укол беспокойства.

Но вместо того чтобы его позвать, отправился на поиски.

Расти обнаружился в спальне на другой стороне коридора. В спальне матери Слим. Он стоял перед распахнутой дверцей шкафа спиной ко мне. Услышав, должно быть, мои шаги, он обернулся с широкой ухмылкой. В руках, растянув его за лямочки, Расти держал черный кружевной бюстгальтер.

– Зацени штучку, – прошептал он.

– Положи на место. Ты что, совсем сдурел?

– Это ее мамки.

– О господи, Расти.

– Гляди, – он поднял бюстгальтер к глазам. – Сквозь него все видно.

– Положи на место!

– Да ты только погляди, здесь были ее сиськи, – он приложил одну из чашек к лицу, как хирургическую маску, и вдохнул. Тонкая материя облепила его нос и губы и вернулась в прежнее положение, когда он выдохнул. – Я чувствую ее запах.

– Ну да, конечно.

– Богом клянусь! Она не стирала его после того, как надела последний раз.

– Да хватит уже.

– Сам возьми понюхай.

– Ну уж нет.

– Трусишка.

– Положи это на место, Расти. Нам надо убираться отсюда, пока нас кто-нибудь не увидел.

– Да никто нас не увидит.

Он снова глубоко вдохнул, прижимая ткань к лицу.

– Да боже ж ты мой!

– Да ладно, ладно, – Расти опустил руки, сложил бюстгальтер и затолкал его обратно в шкаф.

– Ты оттуда его взял? – уточнил я.

– Ты думаешь, я идиот? – спросил он.

– Пошли отсюда.

– Погоди, – он распахнул вторую дверцу. – Трусики!

Он протянул было руку, чтобы их достать, но я шагнул вперед и захлопнул дверцу. Он едва успел отдернуть руку.

Но я хлопнул дверцей слишком сильно.

Весь шкаф содрогнулся.

На самом верху стояла высокая узкая ваза из прозрачного зеленого стекла с двумя или тремя желтыми розами.

Ваза качнулась вперед.

Я отчаянно попытался ее поймать.

Но не успел.

Ваза рухнула прямо на стоявший рядом пузырек с духами, и оба сосуда разбились вдребезги. Во все стороны полетело стекло, вода и духи. Розы, проехав яркими головками по джинсам Расти, рассыпались перед шкафом, а сверху стек поток ароматной воды, тут же пропитавшей ковер.

Мы уставились на получившийся бардак.

В воздухе разлился такой сладкий и насыщенный запах духов, что я едва не задохнулся.

Через какое-то время Расти пробормотал:

– Да уж, на этот раз ты по-настоящему отличился.

– Я?

– А что, разве это я тут дверцами хлопал?

– Ну конечно, ты-то тут вообще ни при чем. Вовсе не ты полез в этот шкаф и стал рыться в вещах. Если бы ты не вел себя, как последний дебил…

– Если бы ты не начал строить из себя святошу…