— Итак, что именно ты сказала Элиасу? — Спрашивает она.

Я пожимаю плечами. — Он сказал мне тщательно выбирать друзей.

— И она сказала ему, что не будет дружить с ним, так как предпочла бы дружить с гребаным трупом, — вмешивается Наталья.

Глаза Камиллы расширяются.

— Черт. Надеюсь, он не принял это на свой счет.

— Не говоря уже о том, что она назвала его придурком, — добавляет Наталья.

Я нахмуриваюсь.

— Почему? Что он сделает?

Адрианна фыркает.

— Чего он не сделает? Этот парень — псих. — Она бросает взгляд на Наталью. — Разве ты не рассказала ей, что он делал с тобой в прошлом?

Наталья качает головой.

— Давай не будем говорить об этом прямо сейчас. — Она прикусывает нижнюю губу. — Возможно, я сказала ему пойти нахуй на уроке анатомии.

Адрианна присвистывает.

— Похоже, страдания тебе по вкусу, Нат. Он не оставит это без внимания, не от тебя.

Она качает головой.

— Самое время дать ему отпор. Через семь месяцев я закончу учебу и больше никогда его не увижу.

Камилла вздыхает.

— Верно. — Ее глаза сканируют столовую, как будто она ищет неминуемую опасность. — Я умираю с голоду. Давайте перекусим.

После урока анатомии я задаюсь вопросом, стоит ли мне тусоваться с кем-нибудь здесь. Я следую за тремя девушками, чтобы взять нашу еду, нервно теребя пальцы. Все они преступники или будущие преступники, если им только предстоит совершить какие-либо преступления.

Мы берем нашу еду, которая смехотворно хороша для питания в кафетерии, и болтаем весь вечер. Все это время я изо всех сил пытаюсь расслабиться, зная, на что способны эти девушки.

От этого я не чувствую себя менее одинокой в этой сумасшедшей школе, несмотря на то, что нашла подруг. Мне здесь не место, но, к счастью, мне осталось терпеть всего лишь семь месяцев.

Глава 11

Оак

Волнение бурлит во мне, когда я иду к спальням девочек в поисках Евы.

Она посещала все занятия по дисциплине, которые я включил в ее расписание, чуть больше двух недель до сегодняшнего дня. Ева должна была быть в моем офисе двадцать минут назад, но она не появилась.

Я искал ее в библиотеке, столовой и во внутреннем дворе, но безрезультатно. Ее комната — единственное место, которое остается.

Сегодняшний урок — первый, поэтому я предполагаю, что она либо забыла, либо проспала. В любом случае, я намерен вытащить ее из кровати и отшлепать по идеальной маленькой попке.

Обычно я бы не стал разыскивать своих студентов. Я бы наказал их за то, что они не пришли, отправив их к профессору Ниткину. Ева — моя, чтобы наказывать, моя, чтобы причинять боль. Я знаю, что никогда не отдам ее в его руки.

Когда я открываю дверь в женское общежитие, меня встречают две девушки, которые краснеют, как только видят меня.

— Доброе утро, директор Бирн, — говорят они хором.

— Доброе, — ворчу я, придерживая дверь открытой, чтобы они могли выскользнуть в коридор.

В спальном крыле тихо, так как большинство девушек должны быть на занятиях. Я подхожу к комнате шестьдесят девять и стучу в дверь. В ответ тишина, поэтому я стучу снова, на этот раз сильнее.

С той стороны раздается стон, затем мягкие шаги приближаются к двери. Дверь распахивается, и глаза Евы расширяются, когда она видит меня.

Я чувствую, как мой член пульсирует в обтягивающих боксерах при виде нее в почти прозрачной бледно-золотистой ночной рубашке. Сквозь ткань видны её твердые соски. Мне требуется весь мой самоконтроль, чтобы поднять глаза к ее лицу, а не опустить ниже, чтобы выяснить, надеты ли на ней стринги.

Ева складывает руки на груди.

— Сэр, я имею в виду, Оак… Что вы… — Она останавливается и смотрит на часы. — О, черт, простите. — Она качает головой. — Должно быть, мой будильник не сработал.

Я стою там, не в силах вымолвить ни слова, пока мое тело борется с разумом. Все, что я хочу сделать, это затолкать Еву в комнату и трахать ее снова и снова, пока она не будет выкрикивать мое имя так громко, что нас услышит вся школа.

Я сжимаю челюсть.

— Это неприемлемо, Ева. — Я заставляю себя смотреть в ее прекрасные глаза. — Чем больше уроков дисциплины ты посещаешь, тем хуже ты себя ведешь.

Она тяжело вздыхает.

— Сэр, я…

— Оак, — рычу я.

— Дерьмо, Оак, извините.

Мои глаза сужаются.

— У тебя также очень грязный рот. — Я делаю шаг ближе к ней, подталкивая ее обратно в комнату.

— Я оденусь и буду у Вас в кабинете через пять минут.

Я качаю головой.

— У нас нет на это времени. — Я прищуриваюсь, глядя на нее. — Я проведу урок здесь.

Ее лицо бледнеет, и она качает головой.

— Это очень неуместно.

— Мне все равно. — Я делаю еще два шага, прежде чем повернуться и захлопнуть дверь. В тот момент, когда она закрывается, сладкий цветочный аромат проникает в мои чувства, мешая сосредоточиться. Мои глаза сканируют ее комнату, останавливаясь на вибраторе, мигающем на тумбочке.

Грязная маленькая девчонка.

Ева прочищает горло, выглядя оскорбленной тем, что я заметил вибратор. Она подбегает, хватает его, и запихивает в тумбочку.

— Я не ожидала компании, — бормочет она, выглядя очаровательно, когда окрашивается в этот темно-розовый цвет.

— Расскажи мне, чему ты научилась за последние две недели на наших занятиях.

Ее язык облизывает нижнюю губу, прежде чем она вздыхает.

— Я узнала, что Вам нравится причинять боль. — Она пожимает плечами. — Это примерно всё.

Я прищуриваю глаза.

— Это всё?

Она кивает в ответ, высоко держа подбородок.

— В значительной степени.

— Ты должна запомнить, что ложь имеет последствия.

— Я знаю, что ложь имеет последствия, но я уже сказала Вам, что не лгу.

Я провожу рукой по волосам.

— Возможно, мне нужно использовать другой подход.

У Евы мягко подрагивает горло.

— Что за подход?

Я пристально смотрю на нее.

— Я еще не уверен. — Я поворачиваюсь, понимая, что находиться с ней в ее комнате крайне опасно. — Следуй за мной.

— Но я не одета.

Я не оборачиваюсь.

— Возьми халат и иди за мной.

Когда она не двигается, раздражение скребет меня изнутри.

После нескольких секунд тишины она бросается к двери ванной и, схватив халат, натягивает его.

— Куда мы идем? — Спрашивает она.

— Без вопросов, — говорю, выводя ее из спальни и ведя по коридору.

Я иду к примыкающей к школе часовне, зная, что прошлой ночью двое парней устроили кровавую драку. Ева не реагирует на физическую боль, но, возможно, если заставлю ее оттирать кровь с пола, результат будет лучше.