револьверов, пистолетов, пистолетов-пулемётов. Это я всё неплохо знаю. Можно даже замахнуться на пулемёт. Будет тогда в нашей армии пулемёт не Максим, а Мосин.

- А ещё миномёты, взрывчатка, двигатели внутреннего сгорания, планеры, глиссирующие катера – продолжал Артём – да куча всего! Вон, хотя бы разработать примус. Их здесь ещё нет. А они очень востребованы. Попову про радио кой-чего подскажу. Без дела не останемся. Можно даже царя-батюшку спасти. Не Николашку Кровавого, того надо в детстве пришибить, а Александра Второго Освободителя. Его весной 1881 года революционные террористы взорвут. Надо будет подробный список наших возможностей и значимых дат составить, чтобы потом ничего не пропустить.

- Я и тебе всё подробно объясню и распишу, когда будет время и бумага – отец потрепал сына по голове – Чтобы в случае чего ты бы не пропал.

- В случае чего - чего? – переспросил сын.

- Ну, если со мной что нехорошее приключится.

- А ты сделай так, чтобы такое не приключалось – и для убедительности сын скорчил отцу рожицу.

Посмотрел на сына, на два приклада, торчащие из его седельных кобур, перевёл взгляд на свой арсенал. Невольно усмехнулся, подумав:

- У нас на двоих два ружья, два карабина и винтовка. Плюс у него самого пять револьверов, из которых три постоянно на нём и шестой револьвер у Славки. Вооружены и прям очень опасны.

Вспомнил, как когда-то давно, дома, в той жизни, жена выносила ему мозги за то, что он купил третье ружьё:

- Ну зачем тебе третье ружьё! Вот зачем? У тебя, что, три руки?

А он ей возражал:

- А тебе зачем три шубы: норковая, мутоновая и дублёнка? У тебя, что, три туловища?

Далее произошедший тогда меж ними разговор был хорошо знаком любому женатому мужчине.

Пятый день они неспешно двигались на юг. Шли весело, с шутками и разговорами. Всего один раз разминулись со встречным караваном из телег и всадников. Отъехав в сторону, пропустили его мимо себя. Жара, пыль, пот, утомлённость конечно сказывались. Но на душе было легко. Днём обнаружили небольшую речушку, протекающую параллельно их движению за зарослями кривой растительности. Увидели проход в густой поросли. За ним была поляна с ещё одним проходом, ведущим уже на берег. Расположились на самом берегу. По следам костров на поляне поняли, что это место неоднократно становилось привалом для путников. Славка первый забежал в воду и стал плескать на отца. Тот пообещал дать сыну по шее и с разбегу бросился в речку. Потом поели, расслабились, ещё покупались вволю, окончательно смывая с себя грязь, пот и усталость. В общем отдохнули душой и телом. После коротких сборов двинулись дальше.

От поляны отъехали всего метров двести, когда навстречу из-за группы деревьев стали выезжать всадники. Все в тёмно-синей форме. Солдаты! Почему-то сердце тревожно ёкнуло. Артём пересчитал. Семнадцать. Расстояние около трёхсот метров. Уходить в сторону как-то поздно. Могут не так понять. Решил остановиться и при их приближении, показывая уважение, пропустить вояк. Синие мундиры приближались. Отслужившему много лет Артёму резануло глаз несоблюдение формы, многие ехали с расстёгнутыми мундирами, какие-то расхристанные, некоторые в рубахах с подтяжками. Попытался объяснить себе, что они раздолбаи и им просто жарко. Но в душе вдруг стала нарастать тревога. Повинуясь импульсу, Артём вынул из сумки одну бомбу, и, удерживая в левой руке, прикрыл её накинутым через руку пончо. Вояки подъехали вплотную и остановились, окружив их. У всех была синяя военная форма и одинаковые кепи. Вперёд выехал и заговорил тип с расстёгнутым на груди мундиром, чем-то неуловимо отличающийся от других. Очевидно старший этого сброда, ему лет сорок, из-под рубахи видны рыжеватые волосы, взгляд с нахальной усмешкой.

Славка переводил:

- Кто мы, откуда едем, куда, что делаем, кого видели?

Отвечая на вопросы, Артём разглядывал солдат и нехорошее предчувствие усиливалось. Он глядел на их небритые лица и видел наглые алчные глаза, вонючие рты с гнилыми зубами, гаденькие ухмылки…

Наконец старший, которого Артём мысленно назвал сержантом, потребовал, чтобы они сдали оружие и проследовали с ними. Типа тут не далеко и они быстро во всём разберутся.

Артём посмотрел на вдруг побледневшего, растерянного Славку, ещё раз мазанул взглядом по развязно ожидавшим конца разговора солдатам, увидел невзначай направленные на него с сыном винтовки и понял, что сейчас их убьют. Этот бандитствующий сброд толи солдат, толи дезертиров, как только они с сыном отдадут оружие, быстренько их прирежет, чтобы пропить и промотать всё, что соберут с трупов. И никто не хватится Артёма со Славкой. А если и хватятся (ненаучная фантастика!), то солдатня легко всё свалит на индейцев. Сердце сжалось. Неужели всё было напрасно? Их путь, страдания, их борьба, выздоровление Славки? Всё, через что они прошли? И ведь не вырвешься! Неужели это конец? И так вдруг стало обидно, что страх ушёл, осталась только ярость! Стряхнув с руки пончо, Артём поднял вверх и показал всем динамитную бомбу. И тут же выхватив револьвер Ремингтон, со взведённым курком приставил его к динамиту. По рядам солдатни прошёл гул возгласов. Все замерли.

Артём, чуть повернулся к испуганному сыну и сказал:

- Прости, сынок. Не судьба видать... Прощай!

Потом глянул на небо и прошептал:

- Спаси и сохрани…

Опустив голову, с ненавистью и злорадством взглянул на «сержанта». И только собирался спустить курок, как «сержант», взмахнув рукой, заорал:

- Ноу! Стоп! – и ещё раз повторил – Ноу, ноу!

Видимо он по глазам Артёма понял, что тот не блефует. Артём мрачно оглядел солдат и заявил:

- Пусть все уезжают назад. А этот - он кивнул на «сержанта» - останется с нами!

Славка переводил. Солдаты медлили. Артём посмотрел в глаза «сержанту» и тот стал выкрикивать команды. Солдатня повернула коней и рысью поскакала назад. Но, добравшись до деревьев, откуда появились изначально, они остановились и стали ждать. Расстояние метров 300 максимум. Что делать?

Артём убрал бомбу в сумку, потом разоружил «сержанта». Винтовку сразу бросил на землю, а револьвер покрутил в руках. Это был Смит-Вессон. Но какой-то другой. Более высокий и несуразный. С недлинным стволом. И калибр как у Кольта. Только патроны вдвое короче. Револьвер Артёму не понравился, но он пока оставил его себе, держа в левой руке. Потом сказал сыну:

- Забирай мою заводную, скачите к пляжу, где купались. Привяжи там коней и жди меня.

- А ты?

- А я с этим, типа сержантом, время потяну.

- А он и есть сержант –