— Какие вопросы? — крикнул в ответ Вятка. Он понимал, что оказался загнанным в угол и уйти из этого угла живым ему все равно не дадут. — Чего надо?

— Мне необходимо знать, где Кот, — крикнул Ольшанский. — Я думаю, он был здесь. Правильно? Был и уехал. Но вот вопрос, где он сейчас?

— Куда он поехал? — от себя добавил Штанина.

— Кота вы только что подстрелили. Ему голову оторвало, — прокричал в ответ Вятка. — Если тебя интересует только кот, можешь забрать его. Только мышей ловить он больше не будет.

— Слышь, юморист, хочешь сдохнуть героической смертью?

Вятка уже дополз до подоконника, медленно поднялся на ноги, прижался спиной к простенку между окнами.

— Моя мама не воспитывала героев, — крикнул он, выигрывая время. — Ты спросил про кота. Я ответил.

— Ты знаешь, про кого я спрашиваю. Про какого кота. Костян Кот.

— А, про этого… Он тут не появлялся.

— Значит, он звонил тебе. Вы же еще по зоне кенты. Сто процентов звонил. И наверняка брякнул, куда он отправляется. Сказал, где именно собирается залечь на дно. Мне нужна эта информация.

— За каким хреном?

— Твой кореш увел мою тачку. Теперь я хочу вернуть свою собственность. Я честно ответил. Теперь ты говори. Скажешь правду, останешься жить. Я даю тебе хороший вариант. У человека всегда есть выбор. Говори.

Вятка по голосам уже точно определил то место, где стоят незваные гости. Метров двенадцать от окна в сторону сарая, возле правого угла. Он успеет выстрелить один раз. Перезарядить ружье ему вряд ли позволят, а от пистолета в такой ситуации толку чуть. Курки взведены. Вятка положил палец на спусковые крючки, другой рукой крепко сжал цевье. Он помолился о том, чтобы порох не отсырел и капсюли в патронах не заржавели. Осечка сейчас не нужна.

— Ну что молчишь? — крикнул Ольшанский. — Валяй, твой ход.

— Нечего сказать, — ответил Вятка.

Он встал у разбитого окна, вскинул ствол. Два мужика внизу, рядом с дровяным сараем. Их разделяет несколько шагов. Уложить одним выстрелом сразу двоих вряд ли удастся. Вятка спустил оба курка, пальнул из двух стволов, выбрав ближнюю к себе мишень.

Ольшанский, краем глаза заметив какое-то движение в темном проеме окна, успел прыгнуть в сухую траву, утонуть в ней. Ничего не подозревающий Штанина, стоявший вполоборота к окну и перезаряжавший свою пушку, не видел ничего. Он оказался удобной статичной мишенью. Картечь ударила его в грудь и в лицо. Он даже не вскрикнул. Выронив пистолет, ничком упал на землю. Вятка, оставшись стоять на ногах, переломил ружье, успел выбросить стреляные гильзы и засунуть патроны в патронник. Через секунду Ольшанский, присев на одно колено, выпустил в простенок между окнами весь автоматный магазин. Пули ударили Вятку по ногам. Упав, он ощутил боль под ребрами и в груди. Несколько мгновений он видел перед собой темный закопченный потолок, который плыл и крутился перед глазами. Тяжелые веки сомкнулись.

Вятка пришел в себя через пару минут, услышав голоса. В доме топали башмаками какие-то люди. Кажется, что-то искали или перетаскивали. Чувствуя, что быстро слабеет, скользкой от крови рукой Вятка провел по поясу, надеясь, что пистолет все еще под ремнем. Но ствола не оказалось на месте. Его уже вытащили. Вятка повернул голову в сторону. И ружья не видно. В груди что-то булькало и свистело, будто в ней дырок насверлили. Вятка видел, как два мужика затащили в комнату тело третьего. Они приволокли труп за ноги, бросили у порога. Что-то загромыхало.

— Вот Штанина номер отмочил, — сказал один из мужиков. — В своем репертуаре. Попал в такой замес.

— Ничего удивительного, — ответил другой. — Он всегда был неудачником. Всегда и во всем. С юности, нет, с самого детства. Нет, с рождения. Вот и сегодня… Только один выстрел в нашу сторону. Только один. И, естественно, продырявили именно Штанину. Хотя я рядом стоял.

— Блин, похоронить бы его по-человечески.

— Ты еще священника приведи. Ладно, давай закругляться. Некогда валандаться.

Вятка почувствовал острый запах бензина, разлитого по доскам пола. Кто-то бросил горящую спичку. И комнату охватило огнем.

— У каждой медали есть две стороны, — сказал Ольшанский, когда джип выехал с грунтовки на асфальт и погнал в сторону Москвы. — Нам не повезло. Но Вятка вычеркнут из нашего списка. И теперь я совершенно точно знаю, где искать Кота и его компанию. На все сто уверен, что они в Костроме. Там обретается еще один кореш этого Кота, некто Сергей Букин. Он же Бука.

Сидевший за рулем Кеша промолчал. Но голос подал Володя.

— У этого Кота может быть сотня корешей по всей стране. Очень трудно всех их отловить и прибрать, как прибрали этого Вятку.

— Ошибаешься, — покачал головой Ольшанский. — Нет у него сотни корешей. И полсотни нет. Как-нибудь я расскажу вам об этом Коте все, что знаю. Расскажу, когда нажрусь в стельку, но не сейчас. Короче, он в Костроме и точка. Но вы с Кешей не годитесь для этого дела. Тут нужны ребята покрепче.

— Покрепче? — переспросил сбитый с толку Володя. — Кто именно?

— Подойдут Жора Шелест и Тик-Так, — ответил Ольшанский. — План таков. Через несколько часов мы будем в Москве. Я заверну домой, переоденусь и смою дорожную грязь. Потом сяду в этот чертов джип и поеду в Кострому. Надо снять квартиру, все подготовить. Не тусоваться же нам в гостинице. Ты, Володя, встретишься с Жорой и Тик-Таком, я не хочу базарить с ними по телефону. Скажешь, что для них есть конкретная работа в Костроме. За все про все от силы дня три-четыре. Пусть сегодня же выезжают на место. С дороги позвонят мне, я скажу адрес, где мы остановимся. Все ясно?

— Ясно, — кивнул Володя. — Я только не понимаю, почему мы с Кешей не годимся для этого дела. Мы…

— Мы… Вы… Вы обосрались в бильярдной. Сегодня Штанину подстрелили. Завтра подстрелят вас, а заодно и меня. И ты еще спрашиваешь меня: почему вы не годитесь. Мне нужны парни, которые не скисают, когда встречают сопротивление. И не пугаются вида крови. Ведь кровь — это всего лишь жидкость красного цвета. Так что вы с Кешей найдете работяг и начинайте ремонт «Карамболя». Вернусь, улажу вопрос с деньгами. Бог даст, купим новые игральные автоматы. Но все это потом. Ясно?

— Куда уж ясней, — кивнул Володя — он был обижен в лучших чувствах.

Только под вечер Володя добрался электричкой до подмосковного городка, где обретались Жора Шелест и Тик-Так. От станции до текстильной фабрики он проехал шесть остановок на маршрутном такси. А дальше под горку пошел на своих двоих.

Прошагав пару кварталов, остановился у закусочной, наблюдая за тем, как старик в латаном комбинезоне и синем форменном фартуке собирает с тротуара в огромное ведро осколки разбитой витрины. Чтобы не порезать руки, старикан натянул рукавицы. Собрав крупные осколки, вооружился совком с длинной ручкой и метлой. Володя обратил внимание, что вдребезги размолочена не только витрина забегаловки, повреждена и входная дверь. Металлическая ручка вывернута вместе с шурупами, толстое стекло, которое и молотком не разобьешь, треснуло вдоль и поперек.