Через четверть часа Килла и Кот вывели из дома Димона, усадили его на заднее сиденье. Собачиха не вышла проводить гостей, по своему обыкновению она спала мертвым сном в своем тесном закуте за печкой.

Ошпаренный не стонал, не жаловался на боль, только, прижимая к животу ладони, повторял:

— Все нормально, пацаны. Все нормально.

Рама тронул бумер с места, выехал на темную улицу.

— Ты лавэ бабке отписал? — спросил он Кота.

— Да все нормально, — ответил тот. — Старуха нас поймет. Если все ништяк будет, позже заедем, отблагодарим. А лавэ нам самим сейчас до зарезу нужно. Каждый рубль на счету.

Обледеневшая дорога, припорошенная снегом, сделалась совсем узкой, утонула в темном лесу. Поземка быстро заметала следы бумера.

Около полуночи Сергея Букина по кличке Бука разбудил настойчивый звонок в дверь.

Справившись с дремотой, он приоткрыл глаза, раздумывая, какой черт нагрянул к нему в самое неподходящее время. Букин совершенно голый развалился на двуспальной кровати, положив голову на плечо блондиночки по имени Вика. Десять минут назад после сеанса любви он принял душ, прилег на кровать, притянув к себе женщину. И теперь очень рассчитывал хотя бы на полчаса спокойного сна. А дальше… Дальше видно будет, возможно, Вика захочет еще немного позабавиться в постели. А может, она, торопясь домой, соберется и уйдет.

Звонок снова запищал. Букин поднялся с кровати, пошарил рукой по одеялу, но не нашел ни трусов, ни майки. Подняв с пола банное полотенце, которое бросил здесь, выйдя из ванной, обвязал его вокруг талии, сунул ноги в войлочные шлепанцы и, позевывая на ходу, направился в прихожую. Он включил свет в коридоре, прижавшись щекой к двери, посмотрел в глазок. На площадке стоял узкоплечий черноволосый мужик, совершенно незнакомый.

— Кто? — спросил Сергей Букин строгим голосом.

— Я от Деляги, — ответил Тик-Так. — Он передавал тебе привет. Надо бы пошептаться.

Букин, ни секунды не раздумывая, сбросил цепочку и повернул замок. Деляга, местный авторитет, сам или через своих людей обращался к Букину, если требовалась его помощь. Тень незнакомца накрыла хозяина квартиры, человек загородил свет лампочки, горящей на лестничной клетке. В следующее мгновение Буку наотмашь ударили рукояткой пистолета по лицу, чуть выше левой брови.

Не успев охнуть, он отлетел к стене, чувствуя, что ноги подламываются, не держат, сполз вниз, присел на корточки. И получил второй тяжелый удар, пистолетом по затылку. Раскрыл рот, чтобы крикнуть во все горло, позвать на помощь, но ночной гость засадил в лицо коленом.

Жора Шелест вошел в квартиру следом за Тик-Таком. Он держал пистолет в левой полусогнутой руке, упираясь локтем в бок, готовый выстрелить навскидку. Жора заглянул в просторную ванную, облицованную итальянской плиткой под мрамор. Никого. В сортире тоже пусто.

Он вошел в единственную комнату. Увидав женщину в постели, включил верхний свет, прижал палец к губам.

— Ни звука, — тихо сказал он. — Не дай бог соседей разбудишь.

Но напоминание оказалось лишним. Вика онемела от ужаса: вместо любовника появился чужак со стволом в руке. Сунув пистолет в карман, Шелест присел на кровать, навалился на Вику, схватив подушку, крепко прижал женскую голову к спинке кровати. Вика оттолкнулась ногами от матраса, пытаясь перевернуться на бок, вырваться, но даже на сантиметр с места не сдвинулась. Шелест слышал возню в прихожей, догадываясь, что Тик-Так уже запер входную дверь и теперь за волосы тащит хозяина квартиры в ванную комнату.

— Слышишь меня, сучка, — сказал Жора и легонько ударил по подушке кулаком. — Тебя никто не тронет. Поняла меня? Пальцем к тебе не прикоснемся. При одном условии. Ты будешь вести себя тихо. Ведь это так просто: не шуметь. Ясно?

— У-ну-у-у-ну…

— Но если ты заорешь, если только пикнешь… Твою башку найдут утром на ближайшей помойке. Дошло?

Шелест ослабил хватку, подумав, что перестарался, придушил бабу. Он бросил подушку на пол. Вика дышала тяжело, с присвистом. Слезы сами против желания лились из глаз, на смазливом личике с пухлыми губками и ярко-голубыми глазами появились разводы туши и губной помады, похожие на грязь. Физиономия сделалась совсем не аппетитной. Вика, привалившись к спинке кровати, всхлипывала, вытирая слезы уголком простыни. Хотелось зареветь в голос, завыть во все горло, но угрозы Шелеста возымели свое действие.

— Хочешь попить? — спросил Жора. — У меня у самого в глотке пересохло.

Он взял с тумбочки пластиковую бутылку с минеральной водой и, сделав глоток, вложил ее в трясущуюся руку девицы. Вика, продолжая всхлипывать, никак не могла поднести горлышко к губам. Нижняя челюсть дрожала, даже голова тряслась.

— Мы хорошие ребята, — сказал Шелест. — И никогда не обижаем людей, если не обидели нас. Сиди спокойно и думай о хорошем.

Он поднялся на ноги, включил верхний свет, отошел в дальний угол, где на трюмо стоял радиотелефон и автоответчик. Потыкав пальцем в кнопки, он отмотал магнитную ленту назад и, убавив громкость, стал слушать записанные сообщения, краем глаза наблюдая за Викой. Женщина с расстроенными нервами, к тому же напуганная до смерти, способна выкинуть любой фортель. Шелест прослушивал запись, но не находил ничего интересного. Так, какая-то дамочка просит Букина о срочной встрече. Другая дамочка низким грудным голосом мягко корит Сергея за то, что он позабыл о назначенном свидании, не пришел, а она, как дура, ждала его под дождем и снегом, чуть насмерть не замерзла. И еще одна баба… И еще…

У всех разные голоса. Этой Вике, наверное, интересно узнать, что она далеко не единственный любовный трофей Сережи Букина. Пожалуй, этот парень что-то вроде местного Калигулы и Казановы в одном лице. Короче, жеребец, которому долгое воздержание за годы, проведенные за колючкой, помогло не растратить мужские способности. И теперь этим способностям нашлось достойное применение.

В ванной комнате Тик-Так, не любивший терять время попусту, так обработал физиономию Буки, что она больше напоминала рубленый бифштекс, чем человеческое лицо. Левый глаз заплыл и закрылся, правый заливала кровь из раны на лбу, поэтому своего мучителя Букин почти не мог разглядеть.

Задавая новый вопрос и не получая нужного ответа, Тик-Так отводил ногу назад, норовя подметкой или каблуком ботинка снова приложить свою жертву по лицу. Закрываясь, Бука лежал возле бортика ванной, иногда, когда Тик-Так брал передышку, пытался встать, упираясь в выложенный плиткой пол. Но рука, сломанная в предплечье, быстро налилась синевой, распухла, как бревно. Перекрутилась и не хотела разгибаться. Букин выплевывал выбитые зубы и получал новый удар. Тик-Так никогда не трогал противника руками, если можно ударить ногой.

Выбившись из сил, Тик-Так вытер физиономию полотенцем. Бросив его на пол, закурил. Отступив на два шага, привалился спиной к стене, наблюдая, как голый мужик барахтается в луже собственной крови. Тик-Так думал о том, что в этом мире много лишних людей. Слишком много. И слишком много чужих ошибок. Этот Сергей Букин сам виноват во всем, но даже не понимает этого.