Лиам указал на ее кроссовки от Gucci из белой кожи с логотипом в виде маленькой пчелки посреди полосок красного, зеленого и черного цвета:

– Вот почему ни одна девушка здесь не разговаривает с тобой. Ты ведь это знаешь, правда?

Ну вот, он снова это сделал. Да что с ним такое?

Шай посмотрела на свои кроссовки.

– Моей маме они достались бесплатно. Она работает в журнале. Кроме того, это выглядит иронично. Посмотри, как я одеваюсь. Это джинсы для мальчиков, потому что мои ноги в девичьих выглядят странно, и майка моего отца, которую он случайно порвал, а я ее обрезала, и теперь это укороченная майка.

– Ну, – сказал Лиам, не сводя глаз с ее обуви, – это знак, что ты здесь чужая. Если бы ты была парнем, тебя бы, наверное, избили.

– Но это школа для детей богатых родителей, разве не так? По крайней мере, мне так кажется.

Шай сказала это только потому, что ее мать, похоже, выбрала самую пафосную школу в Бруклине, потому что сочла ее лучшей.

– Наверное. Я учусь здесь бесплатно, потому что мой папа преподает музыку маленьким детям.

Шай кивнула. Это было мило и немного грустно.

– А моя мама раньше работала медсестрой, – продолжал Лиам. – Она просто перешла в государственную начальную школу, потому что там, как ни странно, лучше платят. Но ты права: на весенние и летние каникулы, Рождество и все такое многие любят ездить в Вейл или на Мартинику. Моя семья отправляется в поход в Беркшир или на Рокавей-Бич.

Шай ничего не знала об этих местах, но все равно согласилась с ним:

– Вот видишь! Держу пари, у них есть шмотки от Gucci, они просто не надевают их в школу. Раз нравится какая-то вещь, почему бы не носить ее все время? У меня была такая кожаная куртка из Парижа, которая… – Шай остановилась. Она казалась еще более избалованной, чем дети, которые проводят весенние каникулы на Мартинике.

Лиам пододвинул стул и вытащил из рюкзака блокнот в клеточку и калькулятор.

– Итак, алгебра. Могу я посмотреть твое домашнее задание?

Шай открыла тетрадь и громко вздохнула:

– Пожалуйста, будь со мной помягче.

Лиам усмехнулся, глядя на кнопки калькулятора и обещая себе, что не сделает ничего ужасного: например, он не будет писать «Я люблю тебя» в обратном порядке и не станет переворачивать калькулятор, чтобы она могла прочитать слова на крошечном экране.

Лиам поднял глаза и покраснел. Шай смотрела прямо на него. Он заставил себя не отводить взгляда.

– Все будет хорошо.

– Как насчет того, чтобы покурить травки сегодня вечером? – предложил Стюарт. К тому времени они успели поесть на большой кровати тортеллини с чесночным хлебом, он почитал Теду «Гарри Поттера» и отнес мальчика в его комнату, когда тот заснул. Теперь же Стюарт сел в ногах у Мэнди и потряс банку.

Мэнди поставила на паузу новый фильм об анорексии, который только что начала смотреть на телеканале Lifetime на своем iPad, и села, облокотившись на груду подушек.

– Прямо сейчас?

– Давай накуримся, – сказал Стюарт, бросая банку ей на колени.

– Ш-ш-ш, – Мэнди хихикнула.

Она поднесла банку к свету. Это определенно не было похоже на травку, которую она курила в средней школе, – та была коричневой, комковатой и совсем непривлекательной. Эта же трава была пышной, с темно-зелеными завитушками, достаточно красивыми, чтобы украсить ими свитер. На банке имелась маленькая белая этикетка с аккуратно выведенной фиолетовыми чернилами надписью: «Пурпурная дымка».

– Смотри, что еще я купил. – Стюарт достал маленькую фиолетовую курительную трубку, которую приобрел в магазине на Атлантик-авеню по дороге домой. У нее был встроенный USB-порт, и она выпускала пар, а не дым. Парень в магазине показал ему, как ей пользоваться. Курить косяк, наверное, было веселее, но теперь в ходу были эти штуки, и Стюарту не терпелось попробовать. – Давай я набью трубку, и мы спустимся покурить на крыльцо.

– На крыльцо? – Мэнди не сидела на крыльце с июня. Она уже неделю не выходила из дома. Может быть, даже больше – она сбилась со счета.

– Да ладно тебе. Это будет весело, – Стюарт подошел к кровати, взял банку у нее из рук, открыл ее и понюхал. – Разве можно устоять?

Мэнди скрестила руки на груди.

– Я не могу, – сказала она, больше беспокоясь о том, что Стюарт увидит, как она встает с постели, чем о том, что будет курить травку. На ее ногах, вероятно, отпечатался ромбовидный узор от матраса.

– Можешь. Давай. Я собираюсь забить трубку на кухонном столе, на случай если уроню немного. Тогда мы сможем посыпать этой штукой наши тосты утром.

Как только он повернулся к Мэнди спиной, она спустила ноги с кровати и заставила себя встать.

– Тебе нужна помощь? – крикнул Стюарт.

– Нет, я справлюсь.

Желтая футболка на Мэнди была ей явно велика. Черные обрезанные спортивные штаны скрывали большую часть ее ног, за исключением икр и лодыжек, которые были огромными.

– Я лучше надену лифчик, на случай если нас увидят соседи, – добавила она и насколько могла грациозно потопала в спальню. Ее лифчики, к которым она не прикасалась несколько месяцев, были аккуратно сложены. Мэнди выбрала черный кружевной, потому что это было похоже на свидание, как в старые добрые времена, до того как она якобы заболела рассеянным склерозом.

– Все готово! – Стюарт прислонился к дверному проему спальни, из его губ торчала фиолетовая курительная трубка. – Пойдем.

Пройдя через гостиную, они вышли через переднюю дверь на крыльцо. Мэнди замерла на верхней ступеньке и вцепилась в перила:

– Ох-х.

Стюарт взял ее за руку и помог спуститься на несколько ступенек.

– Мы ведь все правильно делаем, да? – Мэнди остановилась и схватила его за руку, пытаясь опустить свою задницу на ступеньку. Она уже немного запыхалась. – Да что со мной такое?

– У тебя рассеянный склероз, – мягко ответил Стюарт.

Мэнди глубоко вздохнула и похлопала по ступеньке рядом с собой:

– Садись рядом.

Стюарт сел и протянул ей трубку:

– Попробуй.

Мэнди огляделась по сторонам. На улице было тихо и безветренно. Мимо проехало такси. Воздух казался густым. Скорее всего, будет дождь.

– А вдруг кто-то увидит или учует запах?

Стюарт придвинулся ближе и обнял ее:

– Никому ни до кого теперь нет дела.

Это было печально, но, вероятно, правда.

– Значит, мне просто нужно взять ее в рот?

– Ага.

Мэнди поднесла трубку к губам и сделала затяжку. Она почувствовала приятную сладость с каким-то легким виноградным привкусом. Перед тем как выпустить тонкую струйку пара, Мэнди задержала дыхание как можно дольше.