Я хотела бы поговорить с ним до церемонии, но уже слишком поздно. Да и что скажу? Что ему больше не нужно опасаться отказа, ведь я полна решимости выйти за него замуж? И хоть меня успокаивало, что община по большей части не знает истинную цель брака, мне все еще трудно солгать Деймосу.

– Не знаю, о чем думал твой отец, когда доверил Деймосу заключение мира.

Имя суженого и обеспокоенный тон привлекают внимание. Не решаясь выйти наружу и боясь разочаровать Афину, наклоняюсь. В цветущем саду уединилась пара. Мужчина – очень высокий и мускулистый. Он похож на Деймоса песочно-белым цветом лица и светлыми волосами, с той лишь разницей, что они коротко подстрижены. Одинаковы они и суровым выражением лиц. Мужчина одет в красную античную тогу, перекинутую через левое плечо и открывающую вид на впечатляющую мускулатуру: большие грудные мышцы, накачанные руки, испещренные шрамами… Он – физическое воплощение бога!

Женщина рядом с ним, чей голос я слышала, заметно расстроенная и скрестившая руки, подтверждает догадку: Арес, бог войны, и Афродита, богиня любви. Должна признать, богиня роскошна. Кожа цвета сладчайшей карамели, густые черные волосы, свободно ниспадающие на спину и на изящные плечи. Повязка на голове, усыпанная драгоценными камнями, открывает лицо, являющееся олицетворением абсолютного очарования: большие черные глаза и ярко-красный рот. Ее фигура далека от современных стандартов красоты: тонкая талия, но полные бедра и сладострастие в изгибах. Выпрямляюсь и отвожу взгляд, сердце начинает биться чаще. Афродите удается смутить кого-либо даже на расстоянии, будучи одетой в легкий белый пеплум.

– С тех пор как закончилась война с Гекатой, Деймос стал игрушкой отца, – рычит Арес. – Только и делает, что следует всем приказам Зевса.

– Он опозорил нашу семью, а теперь вступает в брак, чтобы угодить Зевсу.

Тон Афродиты повышается, слышу, как Арес шикает на нее, боясь, что кто-то услышит. Бросаю на них еще один взгляд. Бог войны держит в объятиях супругу, но она все еще выглядит напряженной. Он гладит ее по затылку, упираясь подбородком в макушку. Есть что-то прекрасное в том, как они поддерживают друг друга. Не очень понимаю, в чем они обвиняют сына, но, кажется, выглядят сплоченными.

– То, что он сделал со своим братом…

– Не зацикливайся на этом, моя Нимфия. Не здесь.

О чем они говорят? Сначала их разговор вызвал любопытство, но теперь беспокоит. Что Деймос мог сделать с одним из братьев? Настолько серьезное, чтобы отдалиться от семьи и отправиться на службу Зевсу. Он говорил, что в долгу перед повелителем богов, имеется ли здесь связь? Родители Деймоса, похоже, винят его так сильно, что используют слово «опозорил». Что же произошло?

– Что ты делаешь?

Вздрагиваю от неожиданности. Гармония в облегающем платье-футляре из змеиной кожи стоит прямо за моей спиной. Прижав руку к сердцу, срываюсь с места и осторожно обхожу ее. Не стоит дразнить ее и паниковать. Гармония смотрит на меня в ожидании ответа.

– Ничего, просто прогуливаюсь, – отвечаю с улыбкой.

– Я рада, что ты станешь моей невесткой. Психея, жена Эроса, слишком счастлива для меня.

Прекрасно. Значит, и Гармония считает счастье отвратительным.

С другой стороны, это означает, что я не пышу счастьем. Но сегодня я не должна выглядеть измученной. Я должна расслабиться и создать впечатление, что союз меня полностью удовлетворяет.

– Знаешь, я нервничаю. Как все невесты в самый важный день.

– В этом нет ничего удивительного, ведь ты собираешься стать частью дома Геры и Зевса, Афродиты и Ареса.

Киваю, продолжая улыбаться. Я уже знаю родословную Деймоса. Мысленно благодарю Гармонию за то, что она снова нагнетает обстановку.

– Я рада, что ты здесь. Гости собрались снаружи и тебе стоит выйти к ним.

Лихорадочно пытаюсь придумать, как вежливо попросить ее оставить меня в покое. Но Гармония не сводит с меня глаз, играя крупными золотыми бусинами на ожерелье.

– Зевс пока не явился.

Она запинается в середине предложения и отводит взгляд, когда имя повелителя богов слетает с ее губ. Не могу понять, что это: уважение, страх или ненависть. И как по воле случая, раскат грома возвещает о приближении верховного бога. Гармония вытягивает руки вдоль тела и сжимает пальцы в кулаки.

– Никогда не оставайся с ним наедине, – шепчет она, перед тем как уйти.

Сестра Деймоса пугает. Она непредсказуема и жестока. Что она пережила, чтобы стать такой? Ведь ее привязанность к братьям кажется искренней.

– Элла! – зовет Афина, за ней следуют мои сестры.

Она разворачивает сотканную вуаль и подходит ко мне, напоминая охотника с сетью, готового наброситься на добычу. Позволяю покрыть себя вуалью. Семья моего жениха выглядит опустошенной тайнами и ранами, в то время как моя всегда готова оказать поддержку. Вуаль скрывает меня до талии, легкая как перышко. Все становится красным. Богиня берет меня за руку и выводит из дома, сестры сопровождают нас.

Не знаю почему, думаю об отце. Едва слушаю Геру, стоящую за мраморным алтарем, принесенным богами, в эффектном одеянии из павлиньих перьев и роскошной диадеме. Она разжигает огонь в толстой бронзовой чаше, бросая в нее цветы и травы. Ее голос пронзителен, мне он кажется неземным. Пока Гера занимает центральное место на сцене, Зевс стоит рядом. Безупречная туника, электрические волосы увенчаны золотым лавром. Поляна усеяна цветами – осень в самом разгаре. Над нами кружатся огни, лепестки медленно падают с неба, собравшиеся внимательно слушают, окрашенные в оранжевый, почти розовый свет заходящего солнца. Все роскошно и красочно.

А я продолжаю думать об отце. И осознаю почему. Однажды он сказал фразу, которая осталась со мной, хотя тогда показалась тривиальной. Он с нетерпением ждал возможности присутствовать на важных событиях в моей жизни. Без дара мне оставалось представлять себя в будущем, которое будет следовать его обычаям, обычаям людей. Он рассказывал мне о «первом танце отца с дочерью», о том, как «поведет меня к алтарю», о том, как «подружится с зятем»… Слова были немного необычными, но они сближали меня с ним и заставляли его улыбаться.

Обычно ведьмы не выходят замуж. Они вступают в отношения, но не связывают себя обязательствами. Поскольку мужчинам запрещено находиться на Поляне, они, по сути, присутствуют в жизни ведьм для продолжения рода, даже если к этому примешиваются чувства. Мать любила отца, но никогда не вовлекала его в свои дела. Он вряд ли знал, что Цирцея и Мероэ делали здесь, когда проходили посвящение. Даже я, хотя у меня не было причин присутствовать, находилась здесь. Я могла бы провести с ним гораздо больше времени.

Все еще задаюсь вопросом, не