Одеваясь, он задумался, как он будет объяснять свое отсутствие всю ночь, когда вернется в Драконий дом. Он был уверен, что Кузо заметил его отсутствие. Боги! Они же могли поднять тревогу и начать его искать. Неприятное положение, в которое он внезапно попал, могло стать еще неприятнее.

Другая дверь вывела его в большой внутренний холл. По лестнице он спустился на этаж ниже, где встретил служанку, вытирающую руки о передник. Она широко улыбалась и была очень приветлива.

– Приятно видеть молодого господина вставшим и опять бодрым. Принести вам келута? На кухне его как раз приготовили.

Горячий, дымящийся келут был великолепен. И, прихлебывая его, он немного поболтал со служанкой, Эльзер. Он узнал, что госпожа Селима еще не поднималась, а госпожа Марда, та, что помоложе, уже ушла из дома в храм.

Эльзер обращалась с ним с веселой бесцеремонностью, и это его смущало. Повар и Эльзер были единственными слугами, оставшимися в доме. Все остальные убежали из города.

Он попивал келут и обдумывал, как ему вести себя с Кузо. Ему надо будет все откровенно рассказать. Он был слишком чистым и ухоженным, чтобы уверять, будто он спал на улице. Этот номер не пройдет.

– Да, Эльзер, вот что скажи-ка мне. Если мне вдруг потребуется подтверждение, что я эту ночь провел здесь, ты сможешь это подтвердить?

– Ну, конечно, молодой господин. Это я и леди Селима укладывали вас в кровать, так что я прекрасно знаю, что вы все время спали здесь. И всю ночь напролет.

– Ага.

Эльзер одарила его милой улыбкой. Сказать по правде, она получила большое удовольствие, купая молодого человека. У него было прекрасное тело, хотя и испещренное шрамами.

Релкин не мог взглянуть ей в глаза, внезапно охваченный странной неловкостью. Он жил в мужском мире Драконьего дома и своего эскадрона. Он жил с женщинами, но только в далеких землях, как, например, в руинах Урдха или в лодке на реке в древних джунглях земель Эйго.

Эльзер похлопала его по руке.

– Ну, спасибо, Эльзер.

– Для меня это было просто удовольствием, молодой господин.

Он покинул высокий дом и отправился на холм. Охранники привычно, кивнули ему, значит, шум по поводу его отсутствия еще не поднят.

Базил уже проснулся и был в дурном настроении. Но хуже всего было то, что он был голоден.

– Ах, – заявил он, при виде Релкина, – так, значит, мальчик все-таки живой!

– Слушай, мне действительно очень жаль. Я заснул у одной леди. Я просто вымотался вчера до предела.

Базил фыркнул. У него было свое представление об интересах Релкина.

– Даже во время чумы ты должен оплодотворять яйца?

Люди, с точки зрения Базила, были помешаны на сексе, превосходя в этом отношении драконов во много раз. У драконов неудержимое влечение было особой природной силой, но это пламя продолжалось очень недолго, просто вспышка света в темноте – и все прошло. Для людей этот процесс был длительным и сопровождался огромными сложностями и эмоциями, которые Базилу было трудно понять. В этой области жизнь у драконов была проще.

– Нет, это вовсе не то.

Огромные глаза в ответ только подмигнули ему, очевидно, в полном неверии.

– Правда. Меня попросили заговорить зубы одной женщине, которая собиралась броситься с крыши. Она хотела умереть.

– Судя по твоим словам, это скорее работа для ведьм, а никак не для драконопаса.

– Я был лучшим, что им попалось под руку.

– Недолго, видимо, они искали.

Релкин почесал макушку у себя под шапкой. Дракон здорово на него обиделся, и для этого у него были все основания. Когда драконы служат в Легионах, они во всем зависят от своих драконопасов.

– Слушай, я понимаю, что подвел тебя. За последние дни все немного спуталось, правда?

– Очень. Дракон голодный. А это очень плохо.

– Ты уж меня извини. Мне еще предстоит дьявольская головомойка от Кузо.

– И совершенно справедливо, – раздался знакомый невеселый голос из коридора.

Из-за угла высунулась голова Кузо.

– Я бы хотел поговорить с вами, драконир Релкин. Вы знаете, где расположен мой кабинет.

– Да, командор Кузо.

Кузо удалился. Весь ужас Релкина вырвался наружу, сумасшедшим танцем, которым руководили его злейшие враги. Релкин вздохнул. Старые Боги никогда не делают его жизнь слишком простой.

– Итак, ты поговорил с женщиной на крыше. – Виверн был все еще зол.

– Именно. И у меня получилось. Она решила не бросаться с крыши.

– А потом ты оплодотворил ее яйца?

– Да нет же! Она была пожилой леди.

Релкин не хотел, чтобы дракон даже думал о нем такие глупости. Неужели он действительно бабник? Ему так не казалось. Как ни крути, а все было как раз наоборот.

– И это тебя остановило? Раньше тебя ничто не останавливало.

– Ну давай, пинай лежачего, может, это и поможет.

– Ба! Этот дракон голодный!

– Да, правильно. Минуточку.

Релкин вышел в галерею и прикатил огромный фарфоровый чан с едой. Затем он пошел на встречу с Кузо, которая не обещала быть слишком простой, что на самом деле и случилось. Теперь его судьба зависела от той леди, из дома на Фолуранском холме. Кузо хотел получить подтверждение этой истории. Если получит, то данное приключение останется без последствий.

Он побрел обратно в стойло. Дракон отправился на утренние упражнения, поднимать полутонные тяжести. У Релкина была всего минута передышки, прежде чем начали собираться ребята-драконопасы, которые тут же начали подшучивать над ним.

– И какова же она была из себя? – поинтересовался Свейн, никогда не отличавшийся тонкостью в обращении.

– Ей было около семидесяти, у нее все волосы седые, как снег, если уж тебя это действительно так интересует. Я там остался только потому, что уснул, как только сел. Сам понимаешь, мы вчера, черт подери, работали весь день. Я выдохся, как костер. Проснулся только сегодня утром.

– Это где?

– На Фолуранском холме.

Релкин снова рассказал свою историю, ничего не прибавляя от себя, как бы плаксиво она ни выглядела.

– Правдоподобная история, – проворчал Свейн. – Ты просто не хочешь, чтобы мы узнали, что же случилось на самом деле.

– Брось, ты думаешь, я изменяю Эйлсе? Ты же меня хорошо знаешь, Свейн.

– Драконы тоже кое-что о тебе знают. Должно быть, от Хвостолома.

– Великолепно! И ты веришь драконьим сплетням? Сам же прекрасно знаешь, что этим сплетням грош цена.

– Кончай, Релкин. Все тебя знают. Ты всегда аккуратен: и сам чистенький и одежонка в порядке.