–Артефактом,– объяснил он коротко, продолжая обнимать меня за плечи.– Купирует гипертонический криз. Эффект кратковременный, на час максимум.

–Артем – доктор,– влезла я, поскольку даже проблеска понимания на лице патрульного не промелькнуло.– Кардиохирург.

–А-а-а!– просветлел полицейский и рукой махнул.– Ну тогда хорошо хоть не скальпелем.

Друг пожал широченными плечами:

–Бить я их опасался, боялся не рассчитать силу. Пришлось использовать нетравматичные способы.

–Э-э-э,– протянул патрульный и покосился на уложенных в рядочек жертв «нетравматичных способов».– Погодите, но этому-то в челюсть прилетело!

–Взбесил.– Артем сжал губы и нехорошо так прищурился.– Он Анну тронул.

С ответом на это патрульный не нашелся, лишь уважительно покачал головой.

–Парни, этих – упаковываем. Вам тоже придется проехать с нами для дачи пояснений.

Со мной он тоже, кстати, держался очень вежливо.

Я не громила, конечно, но… Кодекс иногда пострашнее скальпеля будет. Во всех смыслах.

Домой Артем отвез меня уже в девятом часу. Окна моей квартиры гостеприимно светились.

–Заходи,– предложила я и рукой махнула.– Хоть чаем тебя напою. С пирожками.

Животами мы забурчали в унисон…

В квартире было тихо. И пахло как-то подозрительно: дымом, чем-то приторно-сладким и еще, кажется, воском.

–Разувайся и проходи,– махнула рукой я, оглядываясь в поисках Ната. Куда же он подевался?

Артем стащил туфли и с каким-то странным выражением лица разглядывал злосчастные мужские тапки, будто не решаясь к ним прикоснуться.

–Бери,– разрешила я и придвинула к нему обувку.– Это Ната, он не будет возражать.

Артем поднял брови и хмыкнул:

–Ната? А размерчик скорее на меня.

И впрямь, тапки оказались ему впору.

–Потом расскажу,– пообещала я рассеянно.– Проходи в гостиную, я сейчас…

Я заглянула на кухню, но домового не оказалось и там.

–Нат куда-то…– начала я, заходя следом за Артемом в гостиную, и осеклась.

–Бурная у тебя личная жизнь,– заметил он, кивнув на люстру.

–Нет, это у меня домовой-идиот!– прошипела я и рявкнула:– Нат!

–Что?– буркнул возникший наконец в дверях домовой, от которого оглушительно – и крайне подозрительно!– пахло дымом и чем-то приторно-сладким.

–Это – что?!– Я ткнула пальцем в свисающие с люстры трусы. Алые, с кружавчиками.

Взгляд Ната вильнул.

–Ну-у-у-у,– протянул он, подбоченился и перешел в наступление:– Ты же говорила, что сегодня идешь на концерт и дома будешь поздно!

Я вздохнула и возвела очи горе. То есть чего я не знаю – о том у меня голова не болит?

–Что за день? Сначала меня пытались избить, потом пришлось три часа проторчать в полиции, а мой домовой вместо ужина собирается пичкать меня какими-то сомнительными ритуалами!

Нат виновато потупился и шаркнул ножкой.

–Я сейчас! Мигом…

Его прервал настойчивый звонок в дверь. Кого там принесло в девять вечера в пятницу?

Я распахнула дверь рывком – и уперлась взглядом в шикарные алые розы. Точь-в-точь, как проклятые трусы.

–Анна,– бархатистым голосом проворковал Шемитт, пытаясь всучить мне этот колючий веник.– Я не должен был приходить, но не удержался. Давайте поужинаем вместе?

Я покачала головой. Меня охватил странный ступор. Многовато событий для одного вечера.

–Тогда просто покатаемся,– не отставал Шемитт.– Альвхейм очень красив ночью, особенно с высоты драконьего полета. Мы можем…

–Простите, я занята!– заявила я, захлопнула дверь у него перед носом и поплелась обратно в гостиную.

Хотелось просто лечь – и отключиться.

Артем устроился в кресле и отчего-то хмурился, зато домовой прямо-таки лучился улыбкой.

–Ну вот!– приосанился он.– А ты говорила – не сработает! Уже вон двое.

Мне невыносимо захотелось стащить с ноги тапку и запустить ей в сияющую физиономию Ната.

Дело 5 Хороший сын

Работы летом мало: все разъезжаются по морям. Судьям за вредность – работы и личную – положено аж шестьдесят пять дней отпуска. Дела они стараются или закончить весной, или перенести на осень. Клиентам тоже не до адвокатов, они озабочены дачами, жарой и скучающими на каникулах детишками.

С июня по сентябрь дверь в консультацию открывается хорошо если пару раз за день. Так что летом мы тоже охотно куда-нибудь сбегаем, благо гулять можно хоть месяц, хоть два. Были бы деньги. Нам ведь, в отличие от судей, оплачиваемый отпуск не положен…

Я собиралась на море в конце июля, а до тех пор куковала на работе.

Книга, чашка кофе, кексы – не хватало только лежака и зонтика. И переодеться во что-нибудь поудобнее делового костюма не мешало бы. Мечты, мечты…

Вентилятор лениво гонял воздух, сонно жужжала муха.

В зданиях «каменного кольца» Альвхейма еще чувствовалась приятная прохлада, несмотря на раскаленный воздух. Представляю, что сейчас творится в «металлическом кольце», где сосредоточены все технические производства столицы! По-моему, оттуда летом сбегают даже крысы и тараканы, но печи нельзя остановить, так что работягам приходится несладко. Несмотря на охлаждающие заклятия, тамошние здания под металлическими крышами в жару превращаются в настоящую душегубку.

Я со вздохом перевернула очередную страницу, потянулась за чашкой… и чуть не уронила ее от громкой телефонной трели.

–Юридическая консультация, слушаю вас!– проговорила я бодро.

Неужели хоть один клиент?

–Добрый день, госпожа Орлова!– воскликнули в трубке радостно.– Как хорошо, что я вас застала. Это Торхильд Петерсон. Помните меня?

Такую историю, пожалуй, забудешь.

–Конечно,– подтвердила я уже не так бодро. Адвокат не парикмахер, к нему каждый месяц не бегают.– У вас что-то случилось?

–Ну-у-у-у,– протянула она странным тоном.– Можно сказать и так.

Я кашлянула, побуждая ее говорить дальше.

–Понимаете,– продолжила Торхильд смущенно,– мы с мужем решили устроить себе второй медовый месяц. Потом ведь, когда родится малыш, будет не до того…