огромной высоте, что, глядя на них, Люси едва не свернула себе шею.

Здесь была карусель, которая кружилась очень быстро и не останавливалась до тех пор, пока сидевшие в ней взрослые уже больше не могли держаться. Они разжимали руки, улетали в небо, а потом приземлялись в огромные кучи розового пуха.

– Сахарная вата! – восторженно прошептала Люси, глядя, как взрослые проедают себе путь, выбираясь из этих пушистых розовых облаков высотой с дома в Уиффингтоне.

Здесь на всех крышах стояли автоматы для попкорна, которые непрерывно извергали свежий, пропитанный маслом попкорн, который сыпался на головы взрослым, как желтые горячие градины.

Огромная река из розового молочного коктейля текла вокруг серебристого замка, стоявшего в центре парка развлечений. Люси протерла глаза и увидела, что замок построен из сотен и тысяч сверкающих серебристых мусорных баков, поставленных друг на друга.

– Ого! – вслух воскликнула Люси. Она попала в очень странное, но потрясающее место. Она ничего не могла с собой поделать: ей хотелось нырнуть в реку молочного коктейля и плыть по ней, раскрыв рот.

Мимо прошли две женщины. Они держались за руки, лизали огромные леденцы и хихикали, как маленькие девочки, играя с падающим попкорном и пытаясь поймать его ртом.

– Извините!.. – обратилась к ним Люси, но женщины обернулись, подули в ее сторону малиновым ароматом и, смеясь, убежали. Пока Люси глядела им вслед, из магазина игрушек, пиная новый футбольный мяч, выбежало несколько мужчин.

– Головой! – крикнул один из них и наподдал по мячу с такой силой, что тот выбил окна в магазине, засыпав всю улицу осколками стекла. Мужчины расхохотались.

– Отличный удар, Саймон! – похвалил его приятель. – Давай выпьем содовой и пойдем кататься на американских горках, пока нас снова не вырвет!

Люси не считала, что рвота – это весело, но они так смеялись, что и она не удержалась и хихикнула.

– Ой! – сказала она, удивившись сама себе.

И тут в дальнем конце Главной улицы Страны Скрипунов раздался громкий лязг и грохот труб.

– О, так это же парад! – воскликнул пожилой мужчина рядом с Люси и прошелся колесом.

Взрослые Уиффингтона толпами высыпали из магазинчиков и с аттракционов на Главной улице – из зала с видеоиграми, из кафе-мороженого, из библиотеки комиксов, из джакузи со сливочной помадкой и из контактного зоопарка. Все они вывалились на улицу, чтобы посмотреть на парад. Морщинистый мистер Рэтклифф стоял тут в трусах. Молли-молочница раздавала молочные коктейли, и даже Марио бежал вдоль Главной улицы задом наперед.

Люси заметила миссис Фудж МакСкрудл, владевшую лавочкой «Сласти и всякая всячина», Старика Карви, владельца мясной лавки, библиотекаршу Пейдж Тернер и даже Пирса Снорегана, из «Проснись и пой, Уиффингтон!». Все они были здесь, в Стране Скрипунов – в пижамах! И развлекались!

Взрослые улюлюкали и радовались, глядя на парад, как будто это были лучшие моменты их жизни. Это и правда весело – подумала Люси, но ее всё равно не покидало ощущение, что здесь что-то не так. Эти похожие на детей люди были взрослыми, а взрослым следовало находиться в Уиффингтоне рядом со своими детьми и семьями. А не здесь, внизу.

Люси отвернулась, лихорадочно размышляя. Мимо прошла кудрявая седая дама, держа в руке большущий рожок шоколадного мороженого. Шоколад таял и руки у нее стали грязными и липкими. Дама бросила подтаявшее мороженое и оно с хлюпаньем упало прямо под ноги Люси.

– Простите, вы разве не собираетесь его поднять? – спросила Люси.

Радостное возбуждение дамы сменилось настоящей истерикой.

– Убрать за собой?! Ха-ха-ха! – воскликнула она. – Это шутка? Я как раз иду за новой порцией. Тебе взять?

Как бы сильно Люси ни хотелось мороженого, она знала, что здесь, в Волебе, действует своего рода магия, и волшебным рожкам с шоколадным мороженым доверять не стоит.

– Нет, спасибо, – ответила она, и посмотрела вслед пожилой даме, которая мчалась вниз по Главной улице к автомату с шоколадным мороженым. Она бежала даже быстрее, чем ребенок, спускающийся по лестнице в рождественское утро.

Женщина исчезла, зато Люси заметила вдалеке еще одного взрослого. Присмотревшись и вдруг сообразив, что именно она видит, Люси закрыла глаза руками и продолжала смотреть сквозь пальцы. Это было ужасное зрелище, и она боялась, что не забудет его до конца жизни. Это был отец Эллы, мэр Уиффингтона. Но без одежды. Совсем. Без. Одежды.

Люси застонала, когда мэр Нойинг, обычно очень серьезный, пронесся вниз по Главной Улице совершенно голый. Свои самые смешные части он прикрывал забавной шляпой мэра Страны Скрипунов и во всё горло орал:

– Я – мэр Страны Скрипунов, и объявляю ее ЛУЧШИМ-МЕСТОМ-НА-СВЕТЕ!

Люси зажмурилась, когда он промчался мимо.

– Я не мог бы сказать лучше! – согласился Пирс Снореган, и его съемочная группа жадно снимала происходящее. – На сегодня всё! С вами был Пирс Снореган. Увидимся завтра в новом выпуске «Проснись и пой, Волеб!». Он самодовольно помахал рукой перед камерой, и члены съемочной группы пожали друг другу руки.

– Элле я об этом никогда не расскажу, – пробормотала Люси.

Она посмотрела на сумасшедший дом, который ее окружал. Да что же здесь происходит? – удивилась она. – Почему взрослые ведут себя так… так…

В ту же секунду она поняла, почему взрослые ведут себя совсем не как взрослые. Это было настолько очевидным, что Люси откинула волосы и ударила себя по лбу за то, что не догадалась раньше.

Ну, конечно! – подумала она. – Это снова перевернутый принцип Волеба!

Здесь всё по-другому. Всё наоборот. И взрослых это тоже касается.

Здесь, внизу, взрослые перестали быть взрослыми. Они стали глупыми и веселыми, и безобразничали – как дети.

И, что самое главное, они мусорили!

На земле валялись фантики, жирные картонные тарелки из-под рыбы с картошкой, палочки от леденцов, бутылки и банки. Всюду виднелись мармеладки и капли шоколадного мороженого, осколки стекла и кучки попкорна. Мусор был ПОВСЮДУ!

Именно этого Скрипуны и хотели, догадалась Люси.

Взрослых похитили и поселили в Волеб, где они забыли о своей прошлой жизни. Здесь их освободили от обязанностей. Они забыли о стрессе и переживаниях реального мира и вспомнили, что значит быть детьми – то есть просто радоваться. Жить, не думая о последствиях.

В этот момент Люси поняла истинное значение слова, которое она так ненавидела. Невозможно. Как же она теперь всё исправит?

– Невозможное – это только в твоей голове. Невозможное только в твоей голове, – повторила Люси сама себе.

Вдруг Люси услышала знакомый смех и обернулась. На сверкающей, вымощенной зеленым булыжником улице она увидела