Она развернула плечи и стала прямее копья. Церемония продолжалась своим чередом и закончилась без происшествий. Сабрина произнесла клятву тихим низким голосом, а Иен — недрогнувшим баритоном.

Свершилось. Сквозь туман в голове Сабрина услышала, как отец Стюарт объявил их мужем и женой. Иен повернулся к ней, и его крепкая рука обвилась вокруг ее талии. Нервы девушки вмиг напряглись, словно струна. По его самодовольной улыбке она отгадала его намерения. Губы зашевелились, и с них готовы были сорваться слова отказа.

Иен был готов к этому. Он крепко прижал Сабрину к себе. Вспыхнул его пронзительно-пылкий и вместе с тем разрушительный взгляд, и в следующее мгновение его губы закрыли ей рот.

Объятие показалось грубым, требовательным, грабительским, поцелуи жег раскаленной головней. Иен утверждал свое право на собственность. И когда он поднимал голову, Сабрина заметила на его лице торжество победителя.

Ее щеки нестерпимо пылали, но она ответила возмущенным взглядом. В этот момент она его почти ненавидела.

Аласдэр прокашлялся, сердечно похлопал кузена по спине и, повернувшись к Сабрине, со смешком произнес:

— Отныне я буду называть вас кузиной.

Сабрине удалось изобразить улыбку. В зале было все уже готово для праздника. Стали подходить с поздравлениями родственники. Иен крепко обнимал жену за талию.

«Вцепился, как пиявка», — думала девушка. Ей приходилось сдерживаться, чтобы не оттолкнуть его и во всеуслышание не закричать, что это не свадьба, а представление. А Иен смеялся, непринужденно говорил, будто ждал этого события всю жизнь.

Сабрина понимала, что к ее раздражению примешивается некое иное чувство. Иен был высок, широк в плечах, могуч, и от него веяло настоящей мужской силой. Рядом с ним девушка казалась себе маленькой и беззащитной, и это ей вовсе не нравилось.

Она почти не ела, Иен же пробовал все, что было на столе, и много пил. Сабрина покосилась на его руки, и ее вновь пронзила странная дрожь. Как и все тело, кисти Иена казались длинными, жилистыми и очень сильными. Руки покрывала мягкая, шелковистая поросль. Девушке безумно захотелось узнать, неужели такие же волосы растут у него и в других местах…

Мысли продолжали роиться в голове. Накануне вечером она боялась, что Иен уложит ее в постель. Потом горячо протестовала против их брака. Но препятствия, которое существовало еще вчера, теперь нет, и Иен имеет право делать с ней все, что захочет.

Он видел ее обнаженной — ничего не поделаешь, что было, то было, но так ни разу и не притронулся. А теперь мог ласкать, когда бы и где бы ни захотел. Сабрина поперхнулась, во рту пересохло, будто она наелась песка. Девушка почти почувствовала, как его жаркие сильные пальцы гладят ее тело. И не найдется никого, кто мог бы его остановить.

Мысли Сабрины становились все более мрачными. Она не принадлежала Джеми, а сейчас отдала бы все, что имела, чтобы это случилось. Внутри возникло щемящее чувство, оно ширилось и распирало грудь.

Все тело похолодело от страха: брачная церемония позади. Как пережить предстоящую ночь? Дыхание вырывалось из горла толчками. Надо найти способ его остановить. Любой ценой…

— Ты меня боишься, жена?

Жена! Сабрина постаралась сосредоточить внимание на стоящем перед ней на столе серебряном бокале. В словах Иена не слышалось и оттенка нежности. Одна высокомерная насмешка. Этому человеку доставляло удовольствие ее уколоть, и он забавлялся ее унижением.

А для Сабрины слово «жена» звучало настоящим проклятием.

— Нет! — Язык не ворочался в пересохшем рту, и девушке понадобилось немало усилий, чтобы громко выговорить ответ.

— Тогда смотри на меня! — Голос Иена внезапно сделался резким. Сабрина машинально подчинилась и тут же пожалела об этом. Глаза мужа были чужими и холодными. Неулыбчивые губы поджаты и перекошены, челюсть упрямо выпячена. Девушка скользнула взглядом вниз и тут же заметила, насколько могуча его взбугренная жгутами мышц шея, у основания которой темнело переплетение жестких волос. Она подумала, насколько скрывает его одежда, и поежилась от ранее неведомого страха — страха неизвестного.

Сабрина потупилась и твердо решила больше не проявлять слабости. Но тут же в душе ее вспыхнул огонь и по жилам пронесся спасительный гнев. Как она негодовала из-за того, что Иен насильно увел ее за собой! Внезапно ей захотелось уязвить мужа, сделать так, чтобы он пожалел о дне своей свадьбы.

Иен насупил брови и угрюмо спросил: — О чем ты думаешь?

— Вряд ли тебе захочется знать.

— Захочется. Говори, Сабрина.

Она спокойно и как будто невинно выдержала его взгляд.

— Ну, если ты настаиваешь, знай, я думала о Джеми.

— Почему? — коротко спросил Иен.

— Потому что он тот мужчина, за которого я должна была выйти замуж. — Сабрина старалась изо всех сил, чтобы ее слова как можно сильнее ранили мужа.

— Тебе его лучше поскорее забыть. Его больше нет в твоей жизни.

Глаза Сабрины потемнели, и она пылко произнесла: — Я его никогда не забуду. Никогда!

Пальцы Иена на ножке бокала сделались белыми. Он не произнес ни слова, но девушка чувствовала, как сильно все напряглось в нем.

— Если бы ты женился на Маргарет, — решившись продолжить, она мило улыбнулась, — то получил бы женщину чистую, как только что выпавший снег. Скажи, Иен, тебя не огорчает, что другой мужчина обладал тем, что теперь принадлежит тебе? Вижу, вижу, что огорчает. Вчера тебе все-таки лучше было со мной переспать. Но ты сам сделал выбор. А то бы знал наверняка и уберег бы нас обоих от неверного поступка. — Сабрина внутренне сжалась. Еще не поздно. Если он поверит, что его невеста спала с Джеми, наверное, не захочет ее. И брак можно будет аннулировать…

Глаза Иена сузились, голос стал угрожающе спокойным: — Значит, ты признаешь, что принадлежала ему?

— Да! — дерзко подтвердила она.

Муж разозлился. Сабрина поняла это по особой складке у рта. И поздравила себя с победой.

Но радоваться ей пришлось недолго. Иен стремительно вскочил на ноги и неожиданно воскликнул: — Поцелуй! Сейчас жена меня поцелует. Отчаяние охватило Сабрину. Глаза мужа мерцали. Это было вовсе не то, чего она ожидала. Совершенно не то!

— Ты же не можешь… — испугалась она. — Не станешь?..

— Могу. — Иен обхватил ее за плечи и поставил на ноги. — И стану… И поцеловал.

Его не волновало, что гости, наблюдая за ними, весело переглядывались. Сабрина горько подумала, что этот поцелуй порожден не нежностью и даже не желанием. Он был наказанием, печатью, удостоверяющей собственность. Оба супруга это понимали. И будь они одни, девушка сопротивлялась бы изо всех своих сил. Правда, для борьбы Иен не оставил ей никакой возможности: крепкие руки так сжимали ее, что Сабрина едва могла дышать.

Губы Иена были настойчивы, и ей оставалось только терпеть рыскающие движения его языка во рту. Глупые слезы застилали глаза: Джеми так вульгарно, так властно никогда ее не целовал. Даже в этом Иен насмехался над ней.