на что укажут его руки? – Я помнил из историй Альки, как он проворачивал подобный трюк. – Ленты Илити не просто так сжигают как запретный артефакт: обмотанные ими куклы защищены от подчинения.

Вот оно что.

– Значит, план простой, – улыбнулся я.

– Пх! – возмутилась Лю. – То есть?! Вы хотите собрать разрозненную королевскую свиту, которая скрывается по всей Мастерской, найти ленты, пробиться через богопоклонников, взойти наверх и дать бой богу?

Секундное размышление.

– Да, – кивнула Нова.

– Примерно так, – еще раз подтвердил я.

– Луна, дай сил. – Очередное массирование глаз. – Ну... – наконец сдалась она. – Вы можете рассчитывать на меня в любом случае, я вас не брошу.

– Спасибо.

Мой мягкий голос вновь смутил красноволосую.

– С чего начнем? – размяла шею призрачная. Вряд ли ей это было необходимо, но она, как и я, чувствовала прилив энтузиазма от предстоящего дела.

– Так. – Любовница быстро скрылась в дальней комнате и вернулась с пергаментом в руках. Запчасти оказались скинуты на пол, и на деревянной поверхности расстелилась самая настоящая карта.

Мастерская действительно была небольшой площадью по человеческим меркам, и вся её территория походила на большой круг с четко выделенными зонами. Палец указал на самый край.

– Мы здесь. – Хотя на карте не было никаких опознавательных знаков, Лю явно указывала на наш домик. – Где сейчас Шут, не имею никакого представления, но у нас уже есть помощник в этом деле. – Та маленькая Арлекинша тоже его искала. – Пажа я не видела со времен войны, Солдатика не так давно призывали... – Битва в Зимнем. – Но он и так нелюдим, а потому сведений нет.

– Остается Рыцарь? – понял я.

– Да, ходили слухи, что на бойцовой арене Котелков появился странный боец, не проигравший ни одной битвы, он там в качестве слуги и приносит большие пальцы... простите, деньги главе Котелков.

– Почему ты думаешь, что это Рыцарь? – спросила призрак.

– Говорят, он постоянно произносит разные клятвы и странные слова чести, несвойственные местным куклам. А еще – что он предлагал в лучших рыцарских традициях руку и сердце одной из дочерей главы Котелков.

Даже у кукол есть семьи. Да уж.

– Оу...

– Как зовут этого главу?

Я все еще не знал имени.

– Локи-Боунс. Его сделал маг довоенного времени в качестве надзирателя для тюрьмы. А вот откуда у Боунса взялись дочери, секрет за тяжелыми дверьми.

– Значит, первая наша остановка, – ткнул я пальцем на территорию черного цвета, – логово Котелков.

И вот неизбежно я снова ныряю в логово врагов, в самую пучину. Рыцарь. Не знаю, как он отреагирует, не знаю, согласится ли на безумную авантюру. Но сейчас у меня очень мало друзей, и поэтому потенциальному товарищу нужно помочь. Держись, здоровяк, мы в пути.

* * *

Два дня спустя

Территория Котелков. Где-то в подземельях

Песчинка за песчинкой просачивались через трещину в потолке и, подобно каплям воды после дождя, падали на старый камень, уже скопившись горкой в углу.

– М? – встрепенулся великан. Он был укрыт тканью, что нисколько не уменьшало его габаритов, и сидел в маленькой камере. Проржавевший металл, вставленный в дерево, скрипел даже от легкого движения. Но басистый голос полнился жизнью и даже искрился радостью: – Что вы говорите, сэр Беркербери? – Рыцарь обратился к маленьким неживым куклам у стены. Ну, как к куклам... Не пойми что было собрано из кусков дерева, а вместо голов у них красовались простые ведра с нарисованными лицами. – Нет-нет, я не грустный, мужу не подобает грустить! – продолжал безответный монолог Рыцарь. – Просто на мгновение мне вспомнилось, как мы сидели с Солдатом в засаде, подглядывая за Королевой! Ха-ха-ха! Тяжело было концентрироваться на враге и не подглядывать за купающимися в озере Королевой и Любовницей. Ха-ха-ха! – его смех разносился по грязным и пустым коридорам. – Да... – успокоился великан. – Хорошее было время. Давненько я не видел названых братьев и сестер. Как они там, интересно? – Взгляд из-под мантии снова устремился на маленькие пугала. Безжизненные «собеседники» могли лишь молчать в ответ, но скучающему этого хватало. – Ха-ха-ха! И не говори, сэр Пиклотон! Ха-ха… И не говори...

В казематах зазвучали шаги.

– О! Кажется, это ко мне, – сразу встал здоровяк, но теснота камеры не позволяла ему выпрямиться во весь рост.

– Дылда! – Около решетки встала большая группа Котелков, но вел их самый маленький. Шкет в подтяжках перегонял зубочистку во рту, а один его глаз был обведен черной краской. – Босс желает тебя видеть!

– Ха-ха-ха! Хоть раз было бы по-другому.

Несколько символических замков щелкнули, когда в них провернулись ключи. Рыцарь покинул свое "убежище", и его фигура возвышалась даже над самым большим из пришедших. Почему столь величественный и сильный гигант слушался, соглашался сидеть взаперти и снова и снова выходить на небольшую арену, для всех оставалось загадкой. Но ответ был самым простым... Скука, отсутствие цели, знание, что вся Мастерская с удовольствием лишит его жизни… Так что он был рад занять старые шарниры хоть чем-то – в надежде, едва теплившейся слабой искрой, что когда-нибудь он снова понадобится создательнице и, как в прошлом, снова поднимет клинок в её честь. А пока…

Он миновал казематы и сторожку. Многочисленные веранды по бокам полнились членами банды Котелков, превращаясь в подобие постоялого двора с остановившимися бандитами. Всюду ругань, игра в карты, несколько особо симпатичных кукол со все теми же нарисованными на лицах знаками задирали юбки и, хихикая, садились мужчинам на колени. В другом углу соревновались в игре "удар между пальцами", и полет ножа достигал немыслимой скорости. Закономерный итог – лишение игрока одного из пальцев.

– Ха-а-а! – встрепенулась толпа, когда очередной палец отделился от руки.

– Эй, крепыш! – одна из девочек, стоявшая на веранде, нагнувшись, подняла юбку, тряся пятой точкой. И, хотя это была кукла... округлости выглядели вполне естественными. Вновь гогот заполнил двор.

– Как вульгарно, – фыркнул Рыцарь. – Но приятно глазу... да. – Рыцарская честь уступала мужской натуре.

Великана провели прямо к возвышающемуся над всем этим особняку. Дверь распахнулась. Внутри резиденция Боунса походила на воровское логово, разруха и грязь плохо сочетались с золотыми украшениями. В дальнем конце холла на первом этаже стоял увесистый трон, и сначала