бы пожал плечами. Жаль, в массивном драконьем теле такой жест сделать практически невозможно.

— Но тебе было бы одиноко, — заметила она.

На это Сайрес не нашёл ответа. Вместо этого он внимательнее всмотрелся в лицо Эльды, словно видел впервые. Высокий лоб, волевой подбородок, ровный нос, высокие скулы, чувственные губы, яркие зелёные глаза. Несмотря на мужественную одежду, она выглядела женственно и привлекательно, хотя в её образе отсутствовали мягкость и нежность, как Мийфы и Лилиэль. Сайрес поймал себя на мысли, что Эльда красива. Какой раз он жалел, что потерял человеческий облик.

Какое-то время они сидели в молчании. Сайрес не отрывал взгляда от Эльды, а она думала о чём-то своём.

— Ты говорила, что твоей первичной целью является месть лавкрафтам, — заговорил Сайрес, которому уже рассказали историю Непобедимых. — Допустим, ты завершишь её. Что ты предпримешь дальше?

Эльда надолго задумалась. Раньше она не задавалась подобным вопросом, все её мысли были заняты только местью убийцам семьи Рэйн.

— Не знаю, — ответила она.

— Ты даже не задумывалась об этом?

Она покачала головой.

— Так нельзя. Допустим, ты отомстишь и всё кончится, но жизнь-то продолжается. Ты молода, у тебя ещё вся жизнь впереди.

— Моя вторая цель: возродить род Рэйн. Этим я займусь, когда разберусь с лавкрафтами.

— Но чтобы возродить род, тебе нужен муж, — заметил Сайрес.

— Знаю, но я не переживаю. Ты сам сказал, что вся жизнь впереди, так что у меня достаточно времени, чтобы найти себе достойного мужа и родить детей.

— А каким ты представляешь своего будущего мужа? — поинтересовался княжич.

Эльда снова на время задумалась.

— Он должен быть сильным телом и душой. Умным, надёжным, любящим, верным семье и друзьям. Многие мужчины считают, что женщинам не дано держать в руках меч, что они пригодны только для телесных утех, рождению детей и домашнего хозяйства.

— Но ты так не считаешь, — понял Сайрес.

— Я хочу, чтобы муж считал меня равной с ним и не принуждал ни к чему. А таких достойных мужчин не существует.

— Почему? Очень даже существуют! — неожиданно для самого себя возразил Сайрес. Эльда подняла удивлённый взгляд.

— Кто? Ты, что ли?

Сайрес гордо кивнул. Он не говорил, но раньше, когда ещё был человеком, княжич обладал привлекательностью и покорял женские сердца. Каждая незамужняя девушка в Горном Доме мечтала выйти замуж за княжича. Но после проклятого превращения о любовных утехах пришлось забыть.

Эльда недоверчиво хмыкнула.

— Я не так хорошо тебя знаю, чтобы на слово верить.

— У нас достаточно времени, чтобы узнать друг друга поближе, — улыбнулся Сайрес, решив про себя, что обязательно вернёт человеческий облик и докажет Эльде, что он — достойный мужчина.

Эльда не ответила. Она напряжённо смотрела в чашу, куда ушли друзья. Прошло много времени, а они не возвращались. Мечницу постигли тревожные чувства, которые она пыталась гнать прочь, но безрезультатно.

Внезапно Эльда встала и решительным шагом двинулась к Сайресу. Дракон вопросительно посмотрел на неё.

— Ребята долго не возвращаются. Надо найти их, — заявила воительница и полезла на гладкую драконью шею.

— Эй, ты чего удумала? Забыла? Я летать не могу! — недоумевал Сайрес. Не обращая внимания на его высказывания, Эльда взобралась ему на шею и покрепче схватилась за костяные шипы.

— Не паясничай. Я слышала, как Лили сказала, что твое крыло почти выздоровело, завтра полетишь. А сейчас сможешь его размять! Поднимайся! — она стукнула чешуйчатую шею пятками, как упрямую лошадь.

— Но-но, я тебе не лошадь! — фыркнул Сайрес. Дракон поднялся во весь рост, потянулся и расправил крылья. Эльда с трудом удержалась на длинной скользкой шее. Крылья, долгое время сложенные, с треском распахнулись и затрещали. Сайрес издал вздох облегчения.

— Вперёд! — крикнула Эльда.

И, ломая деревья своим громадным телом, Сайрес ринулся в лес.

Тайрон вёл остальных по следу Лили. Волк несколько раз останавливался, определяя, что эльфийка тоже останавливалась здесь раньше. Тогда он снова брал след, который становился отчётливее. Запах вёл прямо на север.

— Далеко же Лили забралась, — сказал Тайрон, отводя в сторону мешающие ветви деревьев и придерживая, чтобы они не попали в других.

— Какого дэймора её туда понесло? — выругался Дрен.

— Думаю, Лили хотела почувствовать связь с природой. Ведь ей было очень плохо в Клыкастых горах, — предположила Мийфа. Доляк согласно кивнул.

Дрен фыркнул:

— Эльфы, что с них взять?

Вдруг Тайрон остановился, встревоженно навострив уши. Он принюхался и издал короткий рык.

— Здесь отчётливо пахнет Лили. Ещё чужаками, — сообщил волк спутникам. Те удивлённо переглянулись.

— Ты говорил, что на острове нет обитателей, волк, — недоумённо откликнулся Дрен, нахмурившись.

— Неужели… сюда кто-то приплыл? — предположила Мийфа. Но это не объясняло исчезновение Лилиэль.

— Тогда позовём их! Может они нам помогут! — взбодрился Доляк. Только он собрался побежать вперёд, как крепкая хватка Дрена остановила и удержала на месте.

— Придурок, куда ты побежал? Мы не знаем, кто эти приплывшие. Сначала надо выяснить всё о них, а потом думать и действовать!

— Он прав, — согласился Тайрон.

На этот раз они двигались бесшумно. Тайрон уловил морской бриз. Северный берег острова находился близко. Издалека доносились незнакомые голоса. Непобедимые старались идти бесшумно и незаметно, но мешали кружащие вокруг комары и треск веток. С каждым треск сломанной палки все дружно замирали. Сердце тревожно билось от волнения, пот стекал по лицу и телу, оставляя на коже неприятные следы. Добравшись до густых зарослей, команда спряталась и стала наблюдать за происходящим на берегу.

Ожидаемо, на волнах качался корабль с опущенным якорем. Голоса моряков отчётливо разносились по округе. Всё бы ничего, корабль как корабль, вот только развивавшийся на ветру флаг показывал, кому на самом деле он принадлежал.

— Пираты! — вскрикнул Доляк прежде, чем Тайрон закрыл ему рот. К счастью, пираты ничего не услышали.

— Не вопи, идиот! — прошипел сквозь зубы Дрен.

— Пираты на необитаемом острове — это плохо. Вероятно, они приплыли сюда, чтобы спрятать награбленное, — подытожил Тайрон и отнял руку от рта Доляка.

— Мало нам было неприятностей, — выругался