– Не сомневаюсь, – сказал Крик, закатывая глаза.

– Знаете, говорят, что не все Грешные суверены были злыми. Что они просто были непредсказуемыми и могущественными, – сказал Бэзил. – Суверены могут даже завладеть мертвыми смертными и управлять их трупами.

Карлоу усмехнулась. Бэзил имел склонность раскладывать все по полочкам, любил историю и обожал снова и снова рассказывать одну и ту же историю. Когда он делал это, его глаза начинали гореть, и даже Карлоу не могла злиться. Должно быть, она слышала эту историю уже много раз.

Крик усмехнулся.

– Могущественны? Грехотворцы – частицы душ Грешных, и если правильно их использовать, они могут дать такие способности, которые трудно даже вообразить. Только представьте себе, на что способен Грешный суверен, а вы все еще мыслите слишком ограниченно.

– Они достаточно могущественны, чтобы я была проклята, даже после того, как их уже несколько столетий нет в этом мире, – пробормотала Карлоу.

– Да, – Крик улыбнулся и вставил ей за ухо светло-желтый бутон. – Возможно, они были настолько могущественными, что забыли, что значили для смертных вечность и смерть.

Она покачала головой. Бутон упал под ее стол.

– Ходят слухи, что и Благие были не ангелами. – Бэзил оттащил Крика, указывая на его табурет, и сказал: – Сядь и заткнись, или я прикручу тебя к нему.

Крик сел.

– Они тоже проклинали людей, – сказала я с усмешкой, прикрыв рот ладонью. – Знаешь, а ведь Лощину назвали в честь одного из них. Он пал после того, как убил кучу горожан. Они заключили сделку с Грешными, чтобы спастись от чумы. Благим плевать на смертных. Они думают только о сохранении баланса между жизнью и смертью.

– Согласно легендам, Смерть – единственный разборчивый бог, – сказал Бэзил, – и что рано или поздно все окажутся в ее руках, вне зависимости от того, кем они были при жизни.

Я хохотнула, и Бэзил подскочил.

– Попомни слово могильщицы, – сказала я. – Смерть так же разборчива, как и все мы.

Конечно, в свое время она забирала богачей, но это не пэры каждый день умирают от истощения, болезней и несчастных случаев. Они платили благоосененным, чтобы их исцеляли. Моя мать не смогла оплатить даже свои похороны, не говоря уже о лечении.

Бэзил пожал плечами.

– Мне нравятся эти истории. Они показывают, что мы можем стать чем-то большим. Если у них получилось свергнуть Благих и Грешных, то получится и у нас.

Он повел рукой в сторону моего стола, на миску со странной красной грязью, которая была частью Двери.

– Из историй можно понять много, а из слухов – еще больше, – простонала Карлоу и закрыла книгу, прижав ладони к глазам. – Ходят слухи, что мох растет только с северной стороны деревьев, но я не собираюсь бросать тебя в лесу, чтобы это проверить.

– И я весьма тебе за это благодарен, – сказал Бэзил.

– Неважно, какими были Благие и Грешные, – сказала Карлоу. – Мы должны необходимыми миру инструментами.

– Людьми, необходимыми этому миру, – прошептал Крик. – Франциска, ты живое существо, а не механизм.

Она застыла и кивнула.

– Нужно возвращаться к работе.

– Конечно, – медленно сказала я. – Бэзил, могу я взглянуть на один из твоих контрактов? Я хочу сравнить его с контрактом наследника.

– Ну конечно, – благоосененный порылся в стопке бумаг у себя на столе. – Тебе нужно что-то конкретное?

– Можно и так сказать, – я схватила книгу с контрактами наследника и долистала ее до одной из попыток, которые он предпринял, пытаясь уничтожить похожие на грязь частицы Двери. – Насколько точны формулировки твоих контрактов?

– Довольно точны, – сказал Бэзил. – Если мне нужно создать что-то сложное, я должен указать состав того, что хочу получить.

Благоосененный показал мне страницу, на которой была изображена стальная балка для моста, и я нахмурилась.

– Ты просто указываешь сталь? – спросила я. – Тебе не нужно указывать процент железа и углерода?

– Нет, пока я об этом помню. А что?

– Контракты наследника составлены куда более скрупулезно, – я пролистала книгу. Компоненты и указания в них перечислялись с такой точностью, что у меня заболели зубы. – Я не делаю даже того, что делаешь ты. Нужно ли мне так делать?

Бэзил поджал губы и постучал пальцами по столу.

– Может быть. Я не уверен. Думаю, ты сама знаешь, что будет лучше для твоего грехотворца. Но тебе следует обсудить это с его величеством.

Дверь открылась, и вошел наследник с книгой под мышкой и ножом в руке.

– Помяни Грешного… – сказал Крик.

Я замерла, но наследник только улыбнулся.

– А, – сказал он, – меня обсуждаете?

– Либо это, либо работа, – Карлоу кивнула головой в сторону его стола. – Лорена просматривала контракты и у нее появилось несколько вопросов.

Я подождала, пока он усядется за стол, а потом подошла к нему. Его пальто было застегнуто от горла до нижних пуговиц, и он не стал его снимать. Наследник поправил очки, ущипнул себя за переносицу, и я обратила внимание, что тени под его глазами стали такими же черными, как его волосы. Я прислонилась к его столу, чтобы остальные не могли видеть нас, и положила руку ему на плечо. Его мышцы напряглись под моими пальцами.

– Вы заботитесь о них, – прошептала я. Было трудно представить, что этот юноша заботится о ком-то, у кого в груди колотится сердце.

– Они – мои осененные, – сказал он. – У меня нет выбора.

У него есть выбор, но я не стала говорить ему об этом.

– Не может быть, чтобы все ваши контракты были составлены настолько скрупулезно, – я наугад открыла его книгу. Контракт состоял из трех полностью исписанных страниц, в которых указывалось количество красной грязи, которую нужно уничтожить, вплоть до ее веса и точного местоположения во дворце. Он даже написал, какие подобные вещи его грехотворец не должен уничтожать. Были оговорки на случай, если грехотворцу потребуется больше жертв, чтобы выполнить условия контракта: «возьми первый слой плоти или одну пинту крови».

Такая точность казалась ненужной.

– У меня есть определенные контракты, для выполнения которых нужно только слово и жертва, – сказал он. – Уничтожение выпущенных в меня пуль возможно, потому что мой грехотворец знаком с формулировкой контракта. Мне нужно только знать, что в меня стреляют. Разумеется, он всего один и сможет уничтожить максимум пять пуль. Если их будет больше, мне придется идти к целителям. Болты и другие снаряды требуют составления другого контракта и других жертв. Жертвоприношения, конечно, лучше всего срабатывают, когда их совершает сам осененный, но в подобных ситуациях мой грехотворец примет жертву, и для этого мне не придется делать ровным счетом ничего. Я хорошо его намуштровал.