Глубоко вдохнув, чтобы отогнать непонятное ощущение, ятолкнул дверь ивошел вбар.

Что ж… Это действительно был бар. Даже больше бар, чем тот, вкотором япобывал вСС-13. Намного больше бар. Вовсех отношениях больше. Ипоразмеру больше, ипо«барности».

Вэтом помещении помещалась нетолько барная стойка возле дальней отменя стены, идесяток круглых столиков, начетверых каждый, ноидаже целая небольшая сцена сшестом. Нанем крутилась светловолосая девица скороткой стрижкой, обсыпанная блестками исверкающая отэтого так, словно она пыталась поспорить слампами напотолке запервое место вделе освещения заведения. Всей одежды надевице были лишь крохотные трусики дасвисающие ссосков кисточки, нопри этом рядом сней небыло видно никакой кучи снятой ранее одежды. Даидальше, судя повсему, она раздеваться непланировала— так икрутилась, размахивая вокруг себя кисточками даразбрасывая снопы крошечных солнечных зайчиков, как диско-шар.

Стены помещения были обиты обычными деревянными панелями или искусной ихимитацией, столы так жебыли деревянными, как ибарные стулья возле стойки, как исама стойка. Даже широкая квадратная труба вытяжки, тянущаяся вдоль стен была покрашена под дерево— будто это деревянный короб такой. Казалось, что этот бар всеми силами пытались представить как созданный эльфами— спрятав все металлические элементы, кроме, может, самого шеста, накотором крутилась блондинка— его даже если покрасишь под дерево, все равно отпостоянного контакта эта краска очень быстро сотрется. Вот иблестел онкак хорошо начищенная бляха армейского ремня— «привет снайперу».

Взале был практически аншлаг— свободных столов небыло, разве что запарочкой изних было ненабито под максимум мест, асидели подвое, атоивовсе поодному. Навысоких стульях возле стойки тоже было почти все занято— только два свободных места. Тут явно ненуждаются вгостях, тут отних практически отбиваются…

Понять быеще, почему это заведение назвали «Розовый фламинго»…

Публика тоже была под стать бару ииграющей внем томной итягучей музыке. Одетые вразноцветную, яркую, гражданскую одежду, сразными прическами порою даже разных цветов, без оружия, без брони— короче, тежесамые люди, которых явидел наулицах. Они просто заходили вбар, чтобы выпить, поговорить идаже перекусить— нанекоторых столах яотчетливо видел тарелки скакой-то снедью.

Да, перекусить тоже было бынеплохо… Атовсе пайки дапайки. Пайки это хорошо, конечно, нодолго ими питаться нельзя— желудок сдохнет, никакая «панацея» неспасет.

Ноэто потом. Сначала дело. Уменя нетак много времени дотого момента, как подойдет срок сдачи оружия инадо попробовать разобраться сделами доэтого момента, раз ужятак удачно десантировался вгород. Неполучится— тогда придется топать дополицейского участка, апотом возвращаться сюда снова.

Утвердившись вэтом плане, язашагал кбарной стойке снамерением обратиться кбармену— кто, как неон, должен знать таинственного Шмеля, который вэтом заведении «всегда»? Только тот, кто тоже внем «всегда», логично же.

Барменов оказалось двое, один явно молодой (явидел только высокий черный конский хвост его прически) торчал где-то надругом конце стойки, арядом сомной оказался другой. Ионтоже был под стать заведению— его тоже хотелось назвать «деревянным». Только если дерево интерьера было гладким, толицо этого дяди напоминало поеденный морской солью ивсякими древоточцами корпус старого военного галеона— настолько оно было морщинистым. Надлинное узком лице вобрамлении ореола зачесанных назад серебряных волос, открывающих высокие залысины, было больше морщин, чем уменя— патронов ссобой. Глубокие, как марианская впадина, складки возле носа, практически такие жеотуголков губ вниз, в«окопах» под глазами ивовсе мог укрыться целый пехотный взвод. Идовершала всю эту картину череда прямых противотанковых эскарпов налбу товарища, количеством никак неменьше десяти.

Подойдя, яотметил, что онбросил наменя такой жевнимательный взгляд, как иянанего, иему так жекак имне, хватило одной секунды, чтобы составить какое-то впечатление. Несказать, чтобы оннапрягся, нополотенце вруке, котором онбезостановочно натирал какой-то стакан, намгновение остановилось.

Ясел наодин избарных стульев исцепил руки настойке. Как обращаться кбарменам, чтобы подозвать, янезнал, асуфлер подсказывать неспешил.

Ксчастью, бармен подошел сам. Онзакинул полотенце через плечо (белоснежное, оно моментально потерялось нафоне такой жекипенно-белой рубашки скоротким рукавом), поставил бокал наодному ему ведомое место, подошел комне ивстал напротив, широко уперев руки вповерхность стойки:

—Сюда соружием нельзя. Там навходе написано.

—Прошу прощения, неувидел.— честно признался я, ведь мне даже вмыслях неприходило, что куда-то могут непустить соружием.— Явсего наодну минуту. Мне нужен Шмель.

Бармен нахмурился, отчего его морщины собрались водну огромную убер-морщину, мне даже насекунду показалось,что сейчас она наберет какую-то критическую массу ивсосет всебя все его лицо, как черная дыра.

—Акто спрашивает?— донеслось изэтой черной дыры.

—Крот. ЯотСкит.

Черная дыра моментально выплюнула все свое содержимое, ичерты лица заняли положенные имместа. Бармен толкнулся ладонями отстойки, сдернул сплеча полотенце, вытер руки иповернулся всторону хвостатого:

—Мигель! Яотошел!

Повернувшийся бородатый-волосатый Мигель кивнул, белозубо улыбнувшись, абармен снова повернулся комне:

—Иди замной.

Недалеко отмоего стульчика обнаружилась откидная секция стойки, через которую бармен ивышел. Яслез снасеста ипоследовал заним— прямо вдверь встене рядом ссамой стойкой. Несмотря нато, что наней было написано «Только для сотрудников», бармен прошел внутрь иостановился там, придерживая полотно иявно приглашая заним.

Нуда, онжетак исказал.

Мыпрошли мимо небольшой, надвух человек, кухни, скоторой тянуло приятными запахами, ибармен открыл еще одну дверь:

—Заходи.

—Только после вас.— вырвалось уменя.

Бармен сверлил меня взглядом несколько секунд, апотом махнул рукой:

—Собственно, ачего яждал?

Ионзашел впомещение первым, мазнув рукой постене справа— загорелся свет.

Да, глупо было бывсерьез думать отом, что там была подготовлена какая-то ловушка, стояла растяжка, или там незнаю, РПГ направленный вдверной проем, ноничего поделать ссобой янемог— все естество просто противилось входить внезнакомые темные помещения, вкоторых проворонить леску датчика цели как нечего делать.

Комнатка оказалась чем-то вроде кабинета. Здесь стоял стол, заваленный бумагами, поверх которых стояла клавиатура компьютера. Пообе стороны стола стояло построгому офисному стулу, вдоль стены тянулся мягкий диванчик, накотором, судя поскомканному пледу, кто-то любил порой прикорнуть, настене напротив него висел плоский небольшой телевизор, апостене прямо напротив входа тянулся длинный узкий шкаф, застеклянными дверцами которого виднелись пузатые фигурные бутылки разной степени наполненности.