девушка. Он пытался предугадать исход сюрприза, перебирая от самых простых до абсолютно безумных вариантов в виде прогулки на кораблике, пока машина не остановилась в пустынном переулке.

На улице не горел ни один фонарь — лишь белый свет фар отражался в зеркальных лужах, из-за чего Фрид решил, будто они ошиблись местом.

— Мне кажется, мы… — повернулся он к Милакриссе, что уже выходила из машины.

Не успев договорить, он поспешил за ней — только дверь закрылась, как такси тронулось с места, оставив двоих в кромешной тьме. Милакрисса, не растерявшись, тут же включила фонарик на телефоне и, взяв Фрида за руку, повела за собой. Они спустились по лестнице, зашли в такое же тёмное помещение и остановились.

Милакрисса убрала телефон в карман.

Стоя посреди неизвестности, к Фриду непроизвольно вернулся страх одиночества. Словно его снова все предадут, бросят в этой бездонной тьме и забудут. Когда он, пытаясь унять свою дрожь, мял руки, совсем рядом появился отголосок света — тень от прыгающего огня.

— С днём рожде-е-енья те-е-ебя! — пел до боли в голове знакомый голос на пару с Милакриссой. — С днём рожде-е-енья те-е-ебя! С днём рожде-е-енья, милый Фри-ид… С днём рожде-е-енья те-е-ебя-я-я!

В воздух выстрелили хлопушки, и загорелся свет. Шон с колпаком на голове, накладными усами, в смешной рубашке и тортом в руках стаял прямо перед Фридом, пытаясь держать максимально серьёзное лицо.

— Кхм, — поправил он свой голос от пения, заставив парочку рассмеяться. — В этот особенный день я бы хотел поздравить Молчанова Готфрида, сына отца Дмитрия и матери Хелен, со вступлением во взрослую жизнь, полную трудностей, обмана и тревог… А также счастья, надежды и света, ведь наш великорусский, но не совсем русский Фрид, заручившись поддержкой таких же не совсем русских друзей, входит в неё с гордо поднятой головой! С совершеннолетием тебя, Фрид!

Именинник вытирал слёзы счастья, не в силах поднять глаза на безумно смешное лицо лучшего друга.

— Дуй быстрее, а то тут воск уже по всему торту растёкся, — поторапливал тот его.

Фрид задул выстроенные по кругу свечи под радостные аплодисменты Милакриссы.

— Разве ты не говорил, что будешь работать? — припомнил он Шону.

— Так я и работаю, — обиженно ответил друг. — Обслуживаю ВИП-гостя!

Фрид впервые обратил внимание на место, куда его привела Милакрисса. Это был небольшой бар, видом похожий на те, куда обычно забредали либо по случайности, либо после расставания или, чего ещё хуже, развода. В таких местах обязательно работают бармены, у которых словно в резюме при найме второй профессией всегда написан «психолог».

— Мы хотели сделать тебе сюрприз, — добавила Милакрисса.

— Вы же не выкупили весь бар ради меня? — испугался Фрид.

— Конечно, нет, — тут же ответил Шон. — Сегодня санитарный день… Шутка. Да, мы выкупили бар на твой день рождения.

— Серьёзно?

— Нет, — смеялась Милакрисса. — Мы выкупили только ВИП-комнату. Я специально попросила таксиста высадить нас на заднем дворе.

— А! — наконец понял происходящее Фрид и повернулся к Шону, указывая на него пальцем. — Тогда ты…

— Ах… Раскусил ты меня, ВИП-клиент! Я всего лишь бармен… — продолжал играть Шон.

Милакрисса взяла торт из его рук:

— Всего лишь бармен, вам пора обслуживать клиентов сверху! — напомнила она ему про рабочие обязанности.

— Слушаюсь и повинуюсь, Мисс, — поклонился как джентльмен он. — Желаю вам наихорошего вечера.

Его умилительная улыбка на пару с приподнятыми бровями во время последней фразы выдавали все шипперские мыслишки Шона, а, учитывая и страстную натуру этого парня, нельзя было исключать, что он успел уже нафантазировать себе самый извращенский исход событий… Парочка перекинулась стеснительными взглядами, прекрасно сознавая, к чему их друг изначально запланировал подобную вечеринку.

Милакрисса поставила торт на барную стойку, взяла стоявшие неподалёку стаканы и ловким движением достала стоящую по другую сторону бутылку шампанского:

— А, я… думал не пить, — растерялся Фрид.

— Боишься, что увижу тебя пьяным? — засмеялась она.

— Нет-нет! Я даже не думал об этом… — честно признался он. — Просто каждый раз, когда я сильно напиваюсь, становлюсь слишком импульсивным…

Видя его потускневшие глаза, Милакрисса взяла Фрида за руку:

— Тогда один бокальчик? Можешь даже не выпивать полностью — только для тоста.

— М…

Она налила шампанское и села рядом, потупив взгляд.

— Фрид! Если честно… Я начала общаться с тобой по просьбе Шона. Когда он рассказал мне о твоей драке с Владом и о том, что произошло несколько лет назад… — Фрид видел: в случившемся она отчасти винила себя. — Я просто не могла отказать. Но чем больше мы общались, тем сильнее я ненавидела себя за то, что струсила в тот день и не приняла твоё признание. Ты ведь знаешь: мои родители приёмные, и в детстве многие дети меня задирали из-за этого, поэтому я понимаю, когда ты говоришь, словно мир вокруг искусственный. И именно это меня и испугало в тебе — то, что ты тоже окажешься таким же. Затем наши классы слились. Каждый раз, смотря на тебя, я чувствовала резкий укол в сердце, что никак не был похож на эффект бабочек в животе. Мне было больно, и я начала прятать эту боль в отношениях с другими парнями, пытаясь обмануть саму себя. Эта боль… Я не знаю, как объяснить — она как будто вызвана страхом потерять тебя. Увидеть, как ты исчезнешь…

На лице Фрида засветилась улыбка. Он поднял бокал и развеял тревоги Милакриссы:

— Не переживай. Я куда крепче, чем выгляжу. За нашу любовь?

Смотря на Фрида, Милакрисса соскользнула со стула и, в один шаг преодолев расстояние между ними, дзинькнула фужерами, прильнув к его губам.

Весь мир перевернулся. Для них уже никого не существовало — только тепло и прикосновения друг друга рождали всё новые и новые искры, заставляя Фрида иногда отвлекаться, дабы не дать волю истинной сущности, а Милакрисса в попытках увидеть как можно больше «настоящего» Фрида продолжала слегка поддразнивать его, покусывая язык.

Страстный поцелуй ознаменовал долгожданное начало их романтических отношений.

…Раздался громкий хлопок.

— Блядь, опять эти поганцы под окном фейерверк запускают… Сколько раз им в прошлом году говорил?! — Шон посмотрел на обнимающуюся парочку, сидящую на диване и не обращающую на него никакого внимания, а затем перевёл взгляд на журнальный столик и завопил: — ВЫ ЗАЧЕМ ВЗЯЛИ МОЮ КРУЖКУ С ГУЛЕМ?!

Фрид и Милакрисса подскочили и, будто только сейчас заметив постороннего, расселись чуть поодаль друг от друга.

— А что с ней не так?.. — замялся Фрид.

— Ты когда её брал, ничего не заметил?

— …Нет.

— КАК МОЖНО НЕ ЗАМЕТИТЬ АНАЛЬНУЮ ПРОБКУ?! — чуть ли не рыдал Шон.

— Что? Кто хранит такие вещи