Османы не прекращали попыток захватить остров, уж больно удобно он был расположен. С него можно было контролировать судоходство в северной части Средиземного моря, где движение наиболее оживленное. Ближе к африканским берегам бесчинствовали морские пираты из арабских стран. Суда с грузами захватывали, людей брали в плен.

Оттоманская Порта с каждым годом набирала силу, захватывала все новые земли. И с захваченных земель брала один из видов налогов – девширме, налог кровью. У христиан или иудеев забирали из семей мальчиков 8-11 лет, воспитывали их в исламских традициях. Первое время они жили в османских семьях, потом в монастырях-казармах, где их обучали боевым навыкам. Они считались рабами султана, его личной гвардией. Из янычар комплектовали полки – оджак, численностью до одной тысячи человек, обычно под командованием пяти чорваджи-баши (офицеров). В отличие от османов янычары имели усы, но бороду брили, тогда как мусульмане бороду отращивали. Одеты были своеобразно – красная куртка, синие шаровары, на голове чалма желтого цвета. Из вооружения – луки, кинжалы и ятаганы (кривые сабли). Существовали янычары с 1365 по 1826 год, и численность их при разных султанах колебалась от нескольких десятков тысяч до нескольких сотен тысяч. Султаны доверяли янычарам больше, чем армии, поскольку в армии периодически вспыхивали бунты, а еще янычары были лучше обучены, не имели семей и в бою были бесстрашны.

Сначала корабль османов отправлялся на разведку, чтобы прощупать обстановку, определить слабые места, возможности крепостей, подходы к ним. Любая крепость не может держаться неограниченно долго. Если с водой проблему решали колодцы, то с провизией было хуже. Впрок могли заготавливать зерно, сушеные фрукты, соленое мясо в бочках. Но в теплом и влажном климате припасы не хранились более полугода, а то и портились раньше.

Осади крепость, лиши ее подвоза продовольствия – и через полгода она падет, как переспелый плод с дерева. Но и для осаждающих длительная осада тоже чревата. Надо самим искать где-то продовольствие. Кроме того, идет убыль воинов от болезней, обстрелов из крепости, а пополнение бывает нерегулярно.

Алонсо с утра отправился на рынок в ближайшее селение, чтобы купить свежей рыбы, фруктов, но уже через полчаса прибежал взволнованный.

– Граф! В Лаханье высадились османы!

– Ты сам их видел? Не ошибся?

– Я их не видел вовсе. Не успел я добраться до селения, а навстречу люди бегут, кричат: «Иди домой, а лучше уходи в лес, прячься!» Османы на корабле высадились в бухте. Городскую стражу побили, устроили резню на улицах.

– Запри калитку. Матвей, найди место на заборе, понаблюдай.

Сам же граф не спеша прошел к сараю, открыл дверь. Во двор вышли глиняные воины. Давно их граф не выводил, уже тела пылью покрылись. Выстроились воины во дворе в шеренгу и застыли.

Солнце припекало. Дорога, ведущая к селению, была пустынна. Напряжение потихоньку отпускало. Может быть, османы не пойдут дальше и уплывут назад на корабле? День так и прошел. Ночью на заборе сидел Алонсо. Матвей не очень ему доверял. Не потому что предаст – стар, зрение и слух уже сильно сдают, тем более в темноте и молодой может проглядеть опасность.

Ночь прошла спокойно, но утром оказалось, что Алонсо уснул на наблюдательном посту. Обнаружил Алонсо спящим граф, ругался. Завтрак был скромным, как всегда, – фрукты, орехи. И только Матвей взобрался на забор, как увидел чужое войско. В отличие от рыцарей-госпитальеров, одетых довольно просто, сверху – в накидках, войско янычар поражало многоцветием одежды, почти всех цветов радуги.

Войско было небольшим, не больше 70–80 человек. Скорее всего, это часть высадившихся с корабля. Увидели дорогу из Лаханьи, решили проверить, куда идет, в какое селение. А первым на их пути оказалось имение графа. Хотя имение – громко сказано. Слуга всего один, нет многочисленной челяди, животных – лошадей, мулов, нет и тех, кого разводили для заклания, – баранов, коров, домашней птицы.

Матвей сразу закричал:

– Учитель, вижу чужое войско! Немногим менее сотни, сюда идут.

– Слазь, открой калитку!

Матвей исполнил просьбу. По приказу графа глиняные воины вышли за периметр, выстроились шеренгой. Матвей усомнился, смогут ли что-нибудь предпринять глиняные истуканы против подготовленных воинов, у которых сабли, луки. Янычары, приняв истуканов за воинов, начали их обстреливать из луков. Стрелы падали рядом, попадали в воинов (Бернард их называл големами). Граф и Матвей укрылись за каменной стеной, лишь головы возвышались, ведь Бернарду надо было руководить обороной.

Янычары стреляли метко. В каждого из големов попали уже по 5–7 стрел. Истуканы их выдергивали, бросали на землю. Некоторые стрелы вонзались глубоко, истуканы их отламывали, чтобы не мешали. Видимо, янычары посчитали, что перед ними воины в хорошей защите железом, и перестали попусту тратить стрелы. Ведь ни один из защитников имения не упал, не катался по земле от раны в живот. Морально на атакующих нерушимый строй защитников, не дрогнувший от града стрел, действовал не лучшим образом. По приказу чорваджи-баши они обнажили ятаганы и побежали в атаку, быстро сокращая дистанцию.

Двинулись вперед и истуканы, только медленно. В их руках тяжелые железные прутья. Столкновение! Шум, крики, грохот. Янычары внезапно откатились на два десятка шагов, оставляя на месте столкновения своих убитых и раненых. Не привыкшие отступать или бояться опасности, сейчас они были в растерянности. Им противостояли странные воины – без лица и глаз, они не кричали, сражались на одном месте. От ударов их железных палок ломались руки, ребра, черепа янычар. Уже не менее 30 человек выведены из строя. Одни убиты, другие тяжело травмированы и лежат на земле, кричат от боли или стонут, умирая. С такими противниками янычары еще не сталкивались. Ходили слухи, что в некоторых землях живут колдуны, оживляющие мертвых. Но эти-то на мертвых не похожи, на них даже одежды нет. И все стоят на месте, как стена.

Несколько истуканов пострадали от сабельных ударов, у одного отсечена левая рука, у другого нет половины головы. Но строй держат. На янычар необычные воины наводят страх. У них нет проявления эмоций, они не издают криков ярости или боли.

В Сиаме терракотовая армия насчитывает около 8100 воинов и столько же лошадей. Все стоят в определенном порядке. Каждая статуя высотой в человеческий рост имеет уникальные черты лица. Готовые изделия обжигались, покрывались глазурью, раскрашивались и были готовы сопровождать своего божественного императора в загробном мире. Кстати, Цинь Шихуанди действительно заслужил почести, ибо объединил страну и собрал воедино все звенья Великой Китайской стены.

Янычары, повинуясь приказам офицера, перестроились и вновь ринулись в атаку. И вновь големы