Но что там можно сделать не так? Задать не тот угол входа, выбрать неправильную амплитуду движений, задействовать не те точки? Ерунда! Все было хорошо. Даже офигенно.

Мышка стонала, царапала мои плечи, временами даже кричала… Я был на высоте!

Значит, косяк случился после этого. Может, я что-то не то ляпнул? Или, наоборот, не сказал того, что она хотела услышать? У девчонок в головах все так закручено. Для них секс — вселенская проблема. Вокруг него существует целый свод правил и заморочек.

Понимаю, если бы после всего я отвернулся и захрапел — тогда у нее были бы основания обижаться. Но я не храпел! Я кайфовал от того, что Мышка лежит в моих объятиях.

И уже тогда начинал мечтать о следующем разе!

Конечно, у нас будет следующий раз. И не один. В самое ближайшее время. Я уверен, Мышка скоро перестанет дуться.

Мы с Захаром приехали домой, я загнал его доделывать недоделанные уроки, а сам собрался повозиться со спортивным уголком. Надеюсь, Маринка с Олегом обрадуются сюрпризу, а не разозлятся, что я посамовольничал у них во дворе.

Турники, брусья, лазалки и горка — все это прекрасно встанет между домом и забором. А еще я положу мягкое покрытие, чтобы детвора, падая, не разбивала коленки.

И только когда я начал переодеваться и выложил из карманов ключи, кошелек и паспорт, меня осенило.

Как ломом по голове ударило.

Мышка видела мой паспорт!

Она забрала его из проката. После этого ее настроение резко изменилось.

Значит, она его полистала и обнаружила штамп о браке. Любопытная маленькая козявка! Кто тебе разрешал совать свой симпатичный носик, куда не следует?

Вот, блин!

Спалился.

А ведь мне даже в голову не пришло позаботиться о том, чтобы она не увидела этот штамп. Совсем расслабился! Отправляясь в гости к сестре, я дал себе установку: отключить мозг, выбросить все из головы и как следует отдохнуть.

Что ж, с задачей я справился. Мозг не работает. Туплю не по-детски!

Да, штамп в моем паспорте стоит. Но мы с Полиной, моей бывшей, две недели назад подали на развод. По обоюдному согласию. Мы год не живем вместе, у нее новый мужик. Давно было пора навести порядок в документах. Да и юрист настоятельно советовал мне это сделать, когда я сказал, что подыскиваю земельный участок и собираюсь строить дом.

А вообще меня этот штамп особо не парил. Ну, стоит и стоит. Пофиг. Он мне не мешал чувствовать себя свободным человеком и развлекаться с девчонками. А пару раз даже помог — когда надо было отвязаться от особо приставучих мочалок.

Странно то, что я вообще его поставил. Естественно, это была не моя инициатива, Полина настояла. А я тогда был, мягко говоря, не в себе… Нет, если бы пришлось наряжаться женихом и невестой, приглашать гостей и устраивать всю эту лабуду со свадьбой, я, бы, конечно, отказался. А так… сходили, расписались. Ничего особенного.

Я тогда как раз демобилизовался после второго ранения. Понял, что все. Больше не могу. Мне тогда казалось, что я просто устал…

Но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: работавший со мной психолог был прав. Я был на грани срыва. И хорошо, что он заставил меня пройти курс терапии. Сам бы я гораздо дольше восстанавливался и возвращался к нормальной жизни.

Тогда, сразу после демобилизации, я и встретил Полину. Пал жертвой ее выдающихся буферов и подвешенного языка. Она, как Шахерезада, рассказывала убаюкивающие сказки. Может, именно это мне тогда и было нужно.

Но сказки быстро кончились. Шахерезада превратилась в алчную ведьму. А я очнулся и понял, что сильно поторопился…

Надо просто все объяснить Мышке. Думаю, она поймет.

Она, наверное, нафантазировала себе всякого… Представила меня моральным уродом, коварным изменником. Все не так!

Я взял телефон, позвонил Мышке. Конечно, такие вопросы лучше обсуждать лично. Но она у мамы или где-то еще. И, конечно, накручивает себя все больше с каждой секундой.

Надо остановить это безобразие.

Надо срочно сказать ей, что я не женат. Почти.

Не берет трубку. Маленькая козявка!

Обиделась, игнорирует.

Ладно, позвоню позже. А лучше бы метнуться к ней и поговорить. Думаю, ничего страшного не случится, если я оставлю Захара одного на часок. Правда, придется реально обойтись одним часом. Я поклялся Маринке, что не буду уходить на ночь.

Захар сидел за своим письменным столом, подперев щеку рукой.

— Как дела? — спросил я. — Доделал?

— Почти, — ответил он.

— Покажешь?

Я не особо горел желанием во все это вникать… Но надо хотя бы сделать вид.

Он повернулся ко мне, и я увидел, что у него красные глаза. И щеки. И вообще он выглядит как-то не так…

— Горло болит, — выдал племянник.

Маринка меня убьет! Вчера вечером я разрешил ему съесть мороженое, а сегодня утром позволил не надевать теплый свитер. Вроде было не очень холодно… но он все же простудился!

Так. Спокойно. Без паники. Что нужно делать с детьми, у которых болит горло?

А, вспомнил! Надо измерить температуру.

Я метнулся на кухню, нашел аптечку, сунул Захару градусник. Вернулся, окинул взглядом гору лекарств и впал в растерянность. Я не знаю, за что хвататься! Я никогда не лечил больных детей. Сам я простудами не страдаю и не имею понятия, как от них избавляться.

Градусник показал 37,7. Значит, Захар точно заболел. Надо звонить Маринке. Хотя… Нет. Лучше не надо. Зачем ее лишний раз волновать?

Ведь у нас есть к кому обратиться за советом.

У меня теперь есть законный повод доставать Мышку звонками. Не то чтобы я собираюсь использовать болезнь племянника в корыстных целях… Просто так совпало!

Мышка не отвечала. Зато Захар вспомнил, что мама давала ему Нурофен. Я почитал инструкцию и выдал ему нужную дозу сиропа.

Уложил его в кровать, хотя он сопротивлялся.

— Завтра в школу не пойдешь, — заявил я.

Думал, он обрадуется. Но он скис.

— А мы с Соней собирались смотреть осиное гнездо…

— Успеете еще. Как мама обычно лечит тебе горло?

— Заставляет полоскать какой-то вонючей фигней. А еще брызгать. Какой-то противной штукой.

Я отправился искать фигню и штуку, попутно продолжая названивать Мышке. Она по-прежнему меня игнорировала. Я написал несколько сообщений. Может, хоть их прочитает, проникнется нашей бедой и ответит?

Она же не совсем бесчувственная, она же мать. Это должно сработать.

Вернувшись в спальню племянника, я обнаружил, что он спит. Это хорошо. Наверное. Вот только лоб у него стал еще горячее. Ох, не нравится мне все это… Я снова засунул градусник ему подмышку и выяснил, что температура не упала, а стала еще выше.