разрешения последнего «Grand Theft Auto»[125]. Еще немало матерницы утечет, прежде чем виртуальная Калифорния в самом деле станет неотличима от Калифорнии реальной.

– Я же тебе говорил, у меня от этого голова болит.

(Естественно, не голова, но чувство такое, будто голова.)

Гжесь прекрасно понимал тоску трансформеров по утраченной жизни; то была главная объединяющая эмоция, их трансформерный патриотизм. Если родиной считать не место, но время – годы до Погибели.

И в последние 25К, с тех пор как протоколы mind-to-mind стали полностью неуязвимы к Заразе, виртуальная реальность засасывала все больше трансформеров. Калифорнию и подобные ей среды полной виртуальной реальности создавали главным образом живорожденные – уже десятое, пятнадцатое поколение Homo sapiens на искусственной эпигенетике, – поскольку для них, в свою очередь, то был единственный способ войти в Потерянный Рай, познать жизнь в цивилизации десяти миллиардов людей, в естественной среде человека. А ведь даже тогда, в Раю, подобная виртуальная реальность требовала бы предприятия масштабов голливудского мегапроекта или правительственной военной программы, с участием сотен и тысяч специалистов, с использованием ресурсов целых корпораций или агентств.

Теперь же пришлось обходиться любительщиной трансформеров и творениями самоучек-людей. Потому – что вышло, то вышло.

Тем не менее, Гжесь уже неоднократно пытался войти в эту Калифорнию, что запомнилось ему как весьма травматический опыт. По той же причине, по которой большинство трансформеров не могли психологически вынести жизни, не имеющей якоря в виде человекоподобного тела – пусть даже металлического, карикатурно-механического, ограниченного двумя-тремя чувствами, – они не могли выдержать и виртуальной среды, столь неуклюже имитировавшей реальный мир. «Зловещая долина» стала бы гигантским успехом – тем временем к ней даже не приблизились.

Гжесь спотыкался уже на самом пороге Калифорнии – на чувстве тяжести и инерции тела. Живорожденные не придавали им особого значения, поскольку подобные ощущения получали даром от своих белковых тел и могли логиниться без программной поддержки этого чувства. Но трансформеры не имели тел. Они логинились в Калифорнию, облачались в виртуальные тела, после чего понимали, что в этих телах чего-то недостает, что они не чувствуют их и мир на некоем вполне базовом уровне – который крайне трудно выразить словами.

Как пришпилить на место этот недостаток, обрести утраченную человечность? То была совершенно другая Долина, Долина Тени Смерти.

Настоящая Калифорния, Калифорния харда, как раз сейчас проплывала под/над головой «Хоруса» Гжеся, припорошенная седыми облаками и задорно подчеркнутая одиночным завитком небольшого урагана у побережья Флориды.

Гжесь слегка дунул под колени, повернувшись передом к Земле. Сверкающе-тенистая путаница прямых углов, полусфер и кабелей, увенчанная двумя белыми шарами, покачнулась над/за Гжесем, будто внезапно ускорил свое вращение весь небосклон. В его заднем объективе появилась боковая стрела станции, под которой висели еще три пустых «Хоруса», ровно в ряд, будто спящие летучие мыши. Между ними резвились чудовищные ириготи, состряпанные из обрывков скафандров и замороженных трупов всех погибших космонавтов. Гжесь чувствовал себя на орбите неуютно, и этот дискомфорт то и дело всплывал на поверхность яви такими вот кошмарными пузырями.

Он закрыл задний глаз. Баллоны космического поселения моргнули ему в ответ.

– Что?

– Ничего. Мой ксанакс, – Гжесь эмотировал свой знак Зодиака Игуарте. – Либо время от времени полная депресуха и крах, либо такой вот непрерывный морфеинг на полтора десятка процентов. После веков проб и ошибок братья-уральцы разработали метод. Ха, это тебе хорошо.

SoulEatert 843.7.8 не стал комментировать. Среди трансформеров считалось дурным тоном обсуждать софтверную генеалогию души.

– Я тебя вытерплю даже вместе с твоими снами. Не упрашивай. Ну что там у тебя за сверхважная работа? Ханы[126] ведь тебя выгнали?

– На самом деле они хотели подкупить вашу токийскую матерницу, только не предвидели массового айэсинга Детей Мао – что Рай Коммунизма окажется столь заразителен для китайцев, порожденных голливудской копией Китая. А я скорее себя сотру, чем приложу руку к строительству очередной Красной империи. Или игре в Красную империю. Впрочем, какая разница?

– Ну и что, ты сидишь в этом чудном псевдо-Раю, чешешь за ушами игрушечных гиппопотамов, а Земля чоизируется.

Гжесь в свое время придумал другую игру слов. Земля давится, «Earth is Cho-king».

Америка медленно вползла под черный покров ночи, и теперь их взгляд с орбитальной высоты охватывал также Атлантику и кусочек Африки; вся эта суша была уже распределена для жизни, возрожденной из Цифры какой-то из версий Винсента Чо. Гжесь мог бы показать когтем «Хоруса»: Жизнь Третья РА на Британских островах, Жизнь Одиннадцатая гномьих племен на побережье Мексиканского залива, Жизнь Третья и Четвертая Спектров[127] на Иберийском полуострове, большие центральные равнины Северной Америки, освоенные Жизнью Один Плюс изначального Чо, а тут, на Канарских островах, – Клаус и его Рандомиты[128]. Центральная Африка и ее Первый Рай[129], владения госпожи Спиро, еще не взошли.

– Так над чем, собственно, ты там работаешь?

– А я должен работать?

SoulEater издал белый шум замешательства.

– Ну так чем ты занимаешься?

– Воспитываю детей.

SoulEater медленно подплыл к Гжесю. Мех стукнулся о меха. Они примагнитились. SoulEater эмотировал дружеский жест из buddy movie[130].

– А говорят, будто трансформеры не меняются. Будто они неспособны меняться.

– Я что, изменился?

– Ты же сам сказал, что занимаешься детьми, а не серверами.

– Какая разница? На самом деле я всегда занимался одним и тем же – заботился о харде.

Что-то блеснуло на более высокой орбите. Гжесь прибавил зум бокового объектива «Хоруса». Внезапно логика сна взяла верх, и оба меха оказались по другую сторону станции, откуда свечение было видно отчетливее.

Гжесь спроецировал на фон космоса длинные кривые пересекающихся орбит. На белых линиях астроматематики раскачивались обезьяны и людаки. Сон затягивал его все глубже, он пытался защититься, сосредоточившись на практической инженерии.

– Есть еще одна роковая возможность, – сказал он. – Если Луч ударит точно перпендикулярно орбите Розетты. Тогда может случиться так, что он все же достигнет всех станций одновременно, и мы снова вернемся в исходную точку.

«Хорус» Пожирателя оскалился светодиодами от одного сварочного шва до другого.

– Ты же не считаешь, будто наша Розетта будет единственной? Вскоре каждая Жизнь поставит здесь свои бэкапы. В Калифорнии я показал бы тебе все орбиты. Во всяком случае, они не накладываются друг на друга, – Пожиратель не мог высветить трехмерную проекцию, так что лишь показал рукой. – Там идет Треугольник Небесной Гармонии, там, почти от полюса, пойдет Розетта Первой Америки, твоей любимой Фрэнсис, да и клаусовцы с Разломом Саламандр тоже обещались.

– А это?

– Что?

Снова блеск, тот же быстрый рефлекс – профиль свечения среди теней и звезд.

– Это,