в основном, и губы в запёкшейся крови. Родственные души.

— Смотри, Фомин, узнаешь кого? — повернулся как-то всем телом к нему майор Кузьмин.

Вовка, пока ехали в машине по улицам Москвы, пытался представить тех бандитов, что на него напали. А чёрт его знает? Нет, длинного должен узнать, а вот маленького в полушубке с ножом он толком и не рассмотрел. Сейчас длинный был один из четверых заведённых в комнату. Это был не тот, хоть и темно было, но всё же мужик был молодой, лет тридцати, а этот с сединой на висках и усики тоже седые. Не было усов на налётчике, и моложе был. Трое других были явно ниже ростом, был ли среди них коротышка с ножом? Фомин вгляделся в крайнего. Если только он. Щёчки были у того.

— Ну, что, Фомин, узнаешь кого? — толкнул его плечом Николай Сидорович.

— Крайний справа может быть… Выведите их. Можно?

— Увести! — скомандовал начальник убойного отдела, и двое милиционеров, что остались у дверей, толчками выпроводили подозреваемых.

— Товарищ майор, длинный точно не тот. На меня напал мужчина лет тридцати не больше. А вот крайний слева мог быть тем, что был с ножом. Но точно я не уверен. Я его мельком видел. И он не был так побит.

— Ха-ха. — Власик невесело, хохотнул. — Что их лечить теперь и на усиленное питание поставить. Ладно, майор, заводи следующих.

Вовка запаниковал. Все трое были низкого роста, и боксёра среди них точно не было. А вот маленький? Двое могли им быть. Они были примерно того же возраста и упитанные. И тоже все красно-синие у одного серьёзно опухло левое ухо.

— Ну, что, Фомин? — майор вполне нейтрально спросил, а Вовка ещё больше разволновался.

— Давайте следующих.

— Давайте. Афанасьев, этих уводите, и давай следующих.

Увели, дали.

И Вовка облегчённо вздохнул. Длинный боксёр точно стоял третьим. Прямо от сердца отлегло.

— Третий слева. С ним я боролся и дрался.

— Всех посмотри, — охладил его энтузиазм. Власик.

Вовка присмотрелся к трём оставшимся. А ведь вон тот, что стоит рядом с боксёром, очень похож. Фомин представил его в полушубке. Очень.

— Второй очень похож на того, что был с ножом.

— Уводи, Афанасьев.

Бандитов увели, а майор уже другим голосом, можно сказать отеческим и обрадованным поинтересовался.

— Уверен? Темно же было.

— В длинном уверен, товарищ майор. С низким похуже. Но больше всех остальных похож.

— Лады. Сейчас капитан протокол напишет, подпишешь и свободен.

— А я…

— Не ссы, Володя, домой отвезём, — Власик тоже, сразу видно, обрадовался, что эта эпопея с бандитами закончена. Явно не в своей тарелке был, и не своим делом занимался.

— А что будет с остальными? — Челенков надеялся, что как в фильме «Ликвидация», проредят преступность в Москве.

— Да, уж не бойся, назад не отпустим. На каждом куча преступлений, а на многих и трупов. Все по заслугам получат. Радуйся. Теперь по своему двору можешь среди ночи с девушками шастать некоторое время. Тишина будет в вашем районе.

Событие двадцать четвёртое

Было время и были подвалы, Было дело и цены снижали. И текли, куда надо, каналы И в конце, куда надо, впадали. В. Высоцкий

Вовка Фомин сидел в сатиновых трусах в кресле возле радиоприёмника «Рекорд» и чертыхался. И не качество звучания было тому причиной. Причиной было качество игры. Про сам приёмник, доставшийся Фомину за кучу денег и по большому блату, стоит упомянуть особо. Сходить, как во времена Фёдора Фёдоровича Челенкова, и купить в магазине радиотоваров приёмник невозможно в 1948 году. Их нет в простых магазинах и, вообще, очень мало приёмников у граждан СССР. Ну, во-первых, львиную долю приёмников изъяли во время войны у граждан для нужд армии. Во-вторых, из-за иностранной пропаганды, проклятые империалисты в 1946 году на английской «Би-би-си» начали транслировать передачи на русском языке. Поэтому возвращать радио москвичам власти не спешили.

Ещё и не все сложности с радио. Если граждане страны успели всё же купить себе новый экземпляр приёмника, то его требовалось обязательно регистрировать. Сделать это нужно было в почтовых отделениях по месту жительства. По закону, для этого отводилось 3 дня с момента приобретения. А если нет? Не пошёл счастливый обладатель новенького «Рекорда» на почту и не встал на учёт? Тогда штраф 50 рублей.

Ну, это всё потом, сначала нужно ещё умудриться купить. Простым людям купить радио было трудно. Для этого требовалось иметь доступ в магазин «Особторга». Товары там стоили намного дороже, чем везде. Вот цены с которыми столкнулся Фомин, получив доступ туда, после звонка Аркадия Николаевича: фотоаппарат «ФЭД-1» — 1100 рублей; патефон модели «ПТ-3» — 900 рублей, а за радиоприёмник «Рекорд — 47» пришлось Вовке выложить 600 рублей. При этом средняя зарплата после денежной реформы 1947 года составляла от 500 до 700 рублей.

Даже звонок Аполлонова не позволил Вовке прийти, выложить огромные деньги и забрать эту маленькую коробочку. Хрен там, пришлось месяц почти стоять в очереди. Всё выпускаемые в СССР приёмники шли налево. В конце марта 1946 года по решению Совета Министров СССР и ЦК ВКП (б) для секретарей райкомов партии, комсомола, также председателей исполкомов выделили 30 тысяч радиоприёмников. Из расчёта по 5 штук на каждый район. Эти заказы в первую очередь заводы и удовлетворяли.

Сейчас Фомин сидел в кресле перед приёмником, установленным на подоконнике, чтобы можно было через форточку выбросить антенну проволочную за окно и привязать к большущей липе, растущей