«Потому и многоженство в ходу?»

— Ну да. Вдруг забеременеет хоть одна?

«Как по мне, лучше бы сработало многомужество. Чем растрачивать себя на многих, не лучше ли попробовать… как бы это сказать… объединить усилия?»

— Вслух это не скажи, Сильфида тебя на месте застрелит за такое предложение. Но вообще, если так подумать, то твой вариант действительно кажется более рабочим в плане зачатия, только проблема в том, что среди эльфов женщин почти в четыре раза больше, чем мужчин.

«Ого. С чего такой перевес? Даже на Земле пока что семеро на десятерых»

— Честно, не знаю. От старости они не умирают, поэтому у меня вообще нет никаких предположений, почему так может быть.

— О чем ты думаешь, сюзерен? — внезапно обратилась ко мне Мариша.

— О своих последних словах, — соврал я зачем-то. — Я был не прав, прошу меня простить.

— Мы понимаем тебя, — ответила Сильфида. — С твоей стороны это, наверно, так и выглядит, но мне бы хотелось, чтобы ты мог посмотреть на эту ситуацию с нашей стороны.

— Что именно я должен увидеть?

— Мы действительно сильны, это так. Я долго училась обращаться с луком, Мар же потратила не один десяток лет на обращение с мечом, но… мы принцессы. Как бы то ни было, нам нельзя умирать, ибо это приведет к падению боевого духа тех, кто еще может сражаться. Пусть мы и ненаследные, мы все же важные фигуры в Маллореане и отмахнуться от этого мы не можем.

— Ясно, политика.

— Да, что-то вроде того. И, как бы тебе не хотелось, ты тоже часть этой политики. Сейчас твоя жизнь важнее, чем жизнь любого из эльфов, даже не смотря на то, что ты человек.

— Меня это не совсем радует. Даже, я бы сказал, «совсем не».

— И, тем не менее, это так. Как и мы, ты тоже не можешь от этого отмахнуться. Можно пожертвовать мной или Мар, потому что нас можно заменить кем-либо другим. Но допускать твоей смерти нельзя ни в коем случае, это то, в чем мы не можем позволить себе проиграть.

Легкость, с которой Сильфида сейчас это сказала, слегка обескуражила. Фактически, она прямо сказала, что готова пожертвовать собой ради меня. И, судя по молчанию второй принцессы, Мар тоже готова была пойти на это.

— Я не настолько важен.

— Ты гораздо важнее, сюзерен, чем думаешь, — заявила Мариша. — Поэтому если обстановка вокруг нас накалится, ты должен бежать и прятаться, чтобы выжить, благо, в этом ты преуспел. Позже, когда все закончится, мы тебя найдем, если ты, конечно, нам это позволишь.

— Мар с отличием закончила курсы следопытов, но даже ей было сложно преследовать тебя в прошлый раз.

— Не логичнее ли тебе обучиться искусству читать следы? — спросил я Сильфиду.

— Как бы мне не хотелось, эта наука не идет мне впрок, — она пожала плечами. — Поэтому мы всегда путешествуем вдвоем.

— Я понял. Одна компенсирует недостатки другой.

Принцесса не ответила, но ее затылок качнулся вверх-вниз, выражая согласие. В принципе, это разумный подход, позволяющий придумать множество вариантов его исполнения. Связать противника ближним боем с помощью Мар, чтобы Сильфида застрелила его откуда-нибудь издали — самое очевидное, что приходит в голову, но далеко не единственное.

— Смотрю, ты вписываешься в реалии этого мира.

«Ты о чем?»

— Ради тебя готовы пожертвовать жизнью — и ты испытываешь лишь легкое неудобство этим фактом. Раньше ты бы всеми силами открещивался от подобной вещи. И это если не обращать внимание на то, что ты уже прорабатываешь схемы, где использовать этих двоих наиболее эффективно. И именно учитывая их боевые умения, что значит, ты планируешь в будущем кого-то убить.

«Надейся на лучшее — готовься к худшему»

— Ой, перестань, я у тебя в голове живу, вообще-то, если ты не забыл. Твоя система ценностей меняется, причинить кому-либо вред больше не пугает тебя так, как раньше.

«Ты как будто меня хвалишь»

— Так и есть! Принимая реалии этого мира, ты повышаешь свои шансы на выживание.

«Какие именно? Убей или будь убит?»

— Да. Здесь живут именно так.

«Но они же так не живут! Что здесь, что у гномов относительно спокойно!»

— Это просто внешняя сторона. Между гномами и эльфами была не одна война, унесшая не тысячу, не сотню тысяч жизней с обеих сторон. Сейчас ее нет лишь потому что она им надоела, но нет ее лишь на бумаге. Что гномы, что эльфы по-прежнему ненавидят друг друга и ищут возможности ужалить побольнее.

«И ты хочешь сказать, что я становлюсь таким же?»

— Ну не совсем, конечно. Но ты спокойно относишься к тому, что тебя, по сути, используют и взамен используешь их. Раньше тебя бы это возмутило до глубины души.

«…Ощущение, будто я теряю какую-то важную часть себя…»

— Не «теряю часть себя», а «развиваюсь и адаптируюсь». Выживает не сильнейший, на самом-то деле, выживает приспособившийся, просто сильному легче это сделать. Вот я и радуюсь, что ты, наконец, начал приспосабливаться.

«Приспосабливаюсь… к убийствам?»

— К смерти. Жизнь вообще без нее невозможна, даже у красноглазых.

— Мастер Иливер! Рада видеть вас! — Сильфида спешилась с лошади.

— Принцессы, это взаимно. А что за… человека вы с собой привезли?

Какая многозначительная заминка!

— Это он, — принцесса кивнула в мою сторону.

— Он, в смысле… он? — в этот раз эльф осматривал меня куда дольше, словно стараясь запомнить каждую деталь моего лица. — Вот уж не думал, что увижу его здесь да в такой компании.

— Признаться, я сам в шоке, — ответил я, пытаясь слезть с лошади.

— Ни разу не ездил верхом?

— В своем мире нет.

— Ты не выглядишь как воин.

— Я им и не являюсь.

Лошадь неожиданно всхрапнула, и я сорвался, ударившись больным копчиком о землю. Вспышка боли вызвала во мне такую непереводимую игру слов по отношению к бедному животному и всей ее родословной, что принцессы поморщились, а