Их было трое, но они постоянно кружили так, что она могла видеть лишь двоих. И та тварь, что за спиной, наверняка нападёт первой.

— Расскажи о них ещё! — крикнула Тиффани, стараясь повернуться так, чтобы держать в поле зрения всех трёх.

— Говорят, они рыщут на кладбищах! — ответил ей голосок из кармана.

— А почему вокруг снег?

— Здесь теперь земля Королевы. В её стране всегда зима, и, когда Королева простирает свою руку над нашим миром, зима приходит и сюда.

Однако вдалеке виднелась полоска зелени, Тиффани стояла в центре огромного снежного круга, но дальше начиналась трава. Думай, думай…

Мир Королевы. Волшебная страна, где чудовища из страшных снов существуют на самом деле. Например, собаки с огненными глазами и зубами-лезвиями. В реальном мире такое не сработает…

Гончие раззявили пасти, вывалили языки, истекая слюной и наслаждаясь её страхом. «И как только у них зубы не ржавеют…» — подумала какая-то часть Тиффани… и захватила власть над её ногами. Ноги пустились бежать. Пригнувшись, Тиффани проскочила между двух тварей и бросилась дальше, к далёкой полоске зелени. За спиной у неё раздалось торжествующее рычание, снег заскрипел под тяжёлыми лапами…

Далёкая полоска зелени, казалось, не думала приближаться.

За спиной у Тиффани раздались воинственные вопли пикетов и рык, перешедший в жалобный визг, но что-то уже дышало ей в затылок, когда она прыжком преодолела последний снег и покатилась по тёплой траве. Злейхаунд прыгнул, щёлкнули зубы. Тиффани попыталась рывком отползти, однако могла бы и не беспокоиться — твари было уже не до неё.

Пылающие глаза, зубы-ножи… Здесь такой номер не пройдёт. В настоящем мире, на тёплой земле, тварь была слепа, и из пасти её текла кровь. Не стоит прыгать с полным ртом ножей…

Чудовище заскулило от боли, и Тиффани стало почти жаль его, но снег уже подбирался к ней, и она со всей силы врезала твари сковородкой. Злейхаунд рухнул замертво.

На снегу кипел бой. В облаке взметнувшейся позёмки виднелись два тёмных силуэта. Злейхаунды вертелись и щёлкали зубами.

Тиффани ударила в сковородку и закричала. Один из злейхаундов выпрыгнул из снежного вихря и очутился прямо перед ней. С каждого его уха свисало по Фиглю.

Снег расползался, приближаясь к Тиффани. Она попятилась, не сводя глаз с рычащего пса, идущего на неё.

— Давай же, — прошептала она, — прыгай!

Пёс сверкнул огненными глазами, потом посмотрел на снег у себя под лапами.

И исчез. Снег впитался в землю. Свет изменился.

Тиффани и маленький свободный народец остались совершенно одни на пастбищах. Фигли поднимались на ноги, приходя в себя после боя.

— Ты жив-здорова, хозяйка? — спросил Явор Заядло.

— Да! — радостно ответила Тиффани. — Это было просто! Стоит им сойти со снега, и они — всего лишь собаки!

— Лады. Тады двигаем. Мы потеряли несколько ребя.

Радость Тиффани как ветром сдуло.

— Ты хочешь сказать, они погибли? — прошептала она.

Солнце светило по-прежнему, жаворонки пели, будто ничего не случилось… а кто-то уже умер.

— Ах, нае, — сказал Явор Заядло. — Мы-то ужо мёртвые. Ты что, ни бум-бум?

— Вы мертвы?

Тиффани огляделась вокруг. Фигли пытались прийти в себя после боя. многие ворчали, но никаких «ой-ёи-ёи» слышно не было. И слова Явора Заядло ничего не проясняли.

— Если вы, по-вашему, мёртвые, то они какие? — спросила она, показав на два маленьких тела в траве.

— А, они возвернулись к жизни, — радостно пояснил Явор Заядло. — Тот мир, канеш, не так хорош, как этот, но они бу пай-пай и скоро вуновь тута очутются. Грустевать не о чем.

Болены не были особенно религиозны, но Тиффани полагала, что худо-бедно представляет себе, как всё устроено. И это устройство начиналось с того, что ты жив и пока ещё не мёртв.

— Но вы живы! — воскликнула она.

— Ах, нае, хозяйка, — сказал Явор, помогая очередному пикету встать на ноги. — Мы были живы.

И мы были пай-пай мальчики в том мире, от когда копытсы откинули, и возродились тут.

— То есть… вы думаете… — начала Тиффани, — что вроде как умерли где-то ещё и очутились тут? И наш мир для вас как… рай?

— Ах-ха! — подтвердил Явор Заядло. — Всё, как обетовано. Солнышко бликс-бликс, птахи бякс-бякс, охота добра…

— Ах-ха, а ишшо раздольно морда драке! — сказал другой Фигль.

И все подхватили:

— И тыркс!

— И пойло жратс!

— И шышлык! — добавил Туп Вулли.

— Но тут полно плохого! — вмешалась Тиффани. — Тут чудовища водятся!

— Ах-ха! — согласился Явор Заядло, улыбаясь во весь рот. — Зашибайсь, да? Всё, душе угодное, имеется!

— Но мы-то тут живём! — сказала Тиффани.

— Ах, ну, мож, вы тож были пай-пайки в Догробном мире, — великодушно признал Явор. — Я ща, токо соберу ребя, хозяйка.

Он отошёл, и Тиффани вытащила из кармана передника жаба.

— О, мы всё ещё живы, — удивился тот. — Потрясающе. Кстати, можно было бы вкатить неплохой иск владельцу собак.

— Что? — не поняла Тиффани. — О чём ты?

— М-м-м… ну… не знаю, — смутился жаб. — Вроде как само с языка сорвалось. Может, когда я был человеком, я что-то понимал в собаках?

— Послушай, Фигли думают, что они в раю. Они считают, что умерли и попали сюда после смерти.

— И?

— Но этого же не может быть! Считается, что здесь мы живые, а после смерти отправляемся на небеса или куда-то ещё, в общем, в загробный мир.

— Так ведь это то же самое, только другими словами. И вообще, многие воинственные племена верят, что их воины после смерти в награду за доблесть попадают в иной, прекрасный мир, — пояснил жаб. — Ну, знаешь, где можно пить, сражаться и пировать в своё удовольствие. Так может, наш мир — рай для Фиглей.

— Наш мир — настоящий!

— И что? Они так верят. И потом, они же маленькие. Может, во Вселенной многовато народу и приходится кроить рай там, где нашлось свободное место? Я всего лишь жаба, поэтому, извини, могу только догадываться, как оно на самом деле. Возможно, они просто ошибаются. Возможно, вы ошибаетесь. Возможно, я ошибаюсь.

Кто-то мелкий пнул башмак Тиффани.

— Эй, хозяйка, пора топс-топс! — заявил Явор Заядло.

Через плечо у него был перекинут мёртвый Фигль. Другие пикеты тоже несли тела, но их было совсем немного.

— Вы собираетесь их похоронить? — спросила Тиффани.