разбираюсь. Я лишь сказал, что пропустил несколько уроков и хотел бы нагнать упущенное.

Возмутительная наглость. Я совершенно не понимала поведения Алана. Мы были врагами ещё неделю назад, а теперь он ищет повод пригласить меня к себе домой? Если только, конечно, это не какой-то масштабный план по устранению главной занозы в его заднице.

— Полагаю, ты справишься без меня, — сообщила я, собираясь уйти. Как бы мои гормоны ни сопротивлялись, я была в той ситуации, когда не могу испытывать судьбу и позволять себе влюбляться в очаровательного засранца.

Я развернулась и направилась к двери, когда Алан схватил меня за предплечье и развернул к себе. Я поддалась, устало подняв на парня взгляд. Он смотрел мне в глаза всего несколько секунд, а потом всё произошло очень резко. Раздался стон. Болезненный стон Алана. Его лицо исказила боль и, схватившись за голову, он согнулся на полу прямо возле моих ног.

— О Боже, Алан, — я бросилась к парню. — Что случилось?

— Голова… — прокряхтел он, корчась от боли.

Мной овладела паника. Впервые на моих глазах человек испытывал такую острую головную боль. У меня не было ни малейшего представления, что делать в такой ситуации.

— Алан, — я опустилась на колени рядом с ним, — ты меня слышишь? Чем я могу помочь? Есть какие-то таблетки? Или мне позвонить в «скорую»?

— Нет-нет… — выдавил он.

Я помогла Алану подняться и уложила его на кровать. Уходить сейчас казалось мне абсолютно неправильным, но и беспомощно наблюдать за мучениями парня не являлось лучшей альтернативой. Поэтому я решила поискать обезболивающее. Я ринулась на поиски ванной комнаты, что, к слову, не составило труда. Затем, чуть не навернувшись с лестницы пару раз, я спустилась на кухню за водой. Я наполнила стакан, только сейчас заметив, как дрожат мои руки. А вдруг с ним что-то серьёзное? Вдруг я теряю время даром, не вызывая врача?

Я резко развернулась, взвизгнув от испуга. Стакан чудом остался в моей руке, чего нельзя сказать о расплескавшейся воде.

— Бог мой, Алан! — я перевела дыхание. — Как же ты меня напугал.

На лице парня вопреки моим ожидания не промелькнуло ни тени улыбки или довольства. Он выглядел очень серьёзным и уставшим. И это при том, что он спал как сурок до моего прихода.

— Я хотела принести тебе воды и анальгетик, — объяснила я, нарушая затянувшееся молчание. Почему я чувствовала себя застуканной на месте преступления?

— Не нужно. Мне лучше. — Алан, всё так же не выражая эмоций, сверлил меня взглядом. — Я думаю, тебе пора. — Он сделал один единственный шаг в сторону, всем видом давая понять, что не намерен задерживать меня здесь ни секундой дольше.

Я не из тех людей, кто станет навязываться, поэтому его поведение задело моё самолюбие. Как будто это я умоляла его пригласить меня к себе домой.

— Давно пора, — оскорблёно бросила я, со стуком поставив стакан на столешницу, и направилась к выходу.

Ох, как же я была зла. И это особенно сильно ощутила на себе дверь в мою комнату, которой я от души хлопнула. Но больше всего я злилась на то, что я злилась. И потому что оставила у него свою тетрадь. Я не знаю, почему меня так задевает поведение Алана. Проявлять какие-то чувства и эмоции было последним, что мне сейчас нужно. И всё же, когда стемнело, я позволила себе бросить взгляд в окно на дом Алана. Его окутал вечерний сумрак, а свет не горел ни в одной из комнат. Машины Алана не было. Желание узнать, что с ним и где он, начало разъедать меня изнутри. С этим надо что-то делать. И я сделала.

Все выходные я провела дома, выполняя домашку, в очередной раз перерывая шкаф в поисках вещей, которые бы хоть немного соответствовали мне, и помогая маме в саду. Не сказать, что я забылась и наслаждалась этими днями, но, по крайней мере, я смогла их пережить.

Один урок из всей этой истории я усвоила точно. Человек может приспособиться ко всему. Спустя две недели удивительных приключений Холли Саммерс я уже не чувствовала большой разницы между своей прошлой жизнью и нынешней. А может, это просто моя волшебная способность запороть всё хорошее, что может быть. Как бы там ни было, в понедельник утром я как подающая пример гёрлскаут вышла из дома и прогулочным шагом направилась в школу. Не забыв, конечно, заметить, что машина Алана была на месте.

В этих минутах я находила истинное спасение. Улицы были практически пусты, солнце с каждым днём всё сильней нагревало воздух, напоминая о приближении лета, в наушниках играла любимая музыка — единственное, что осталось из моей прежней жизни, — никто не смотрел на меня, не заговаривал со мной, и мне начинало казаться, будто ничего никогда не менялось. В полном согласии с собой я свернула на Ист-гарлинг-стрит, и тут моё душевное спокойствие сотрясло мощной волной всеобщей паники.

До школы оставалось ещё несколько метров, но уже сейчас на дороге образовалась небольшая пробка. Это был отнюдь не мегаполис и даже не центр города, поэтому подобная картина разом нарушала привычный ход вещей.

Настороженно вытащив наушники, я поняла, что фоновый назойливый шум был воем полицейских сирен. А может, не только полицейских…

Подходя всё ближе к школе, мне открывался всё более ужасающий вид. Буквально напротив школьной стоянки на проезжей полосе сбили человека. И судя по количеству собравшегося народа, это был не простой наезд на невнимательного пешехода. Я никогда не отличалась изрядным любопытством, но пройти мимо и проигнорировать произошедшее было невозможно. Время здесь как будто остановилось. Люди забыли обо всём: работе, учёбе, делах. Все просто собрались у дороги, с ужасом и нездоровым интересом рассматривая кровавую картину на асфальте.

Я всё увидела случайно, не в силах не кинуть взгляд, когда добралась до школьных ворот. Маленькая фигура девочки безжизненно лежала на дороге в неестественной позе. Длинные светлые волосы рассыпались по побагровевшему асфальту, обрамляя повёрнутую набок голову. Словно сломанная кукла, она умиротворённо лежала среди хаоса.

Меня пробил какой-то нервный озноб, и к горлу поднялась тошнота. Я была не из слабонервных, но у видеть такое на столь незначительном расстоянии повергло бы любого в шок. Я по-настоящему перепугалась, когда кто-то схватил меня сзади и резко развернул к себе. Я не успела понять, что произошло, и чья рука вцепилась в мой локоть, как уже неслась вдоль школы в обратном направлении.

— Эй, в чём дело? — возмутилась я, вырывая свою руку. Я посмотрела на своего похитителя и сказать,