И надо же такому случиться - она предала самое себя! Господи, с какой стати было позволять этому пентюху, Фабиану, целовать себя в губы? Ведь на самом деле он вызывает у нее только лютую ненависть.

Так бы и поколотила его!

В отчаянии Мисси взглянула на Фабиана. Волевой подбородок, красиво очерченный рот, прямой нос и глубоко посаженные глаза. Широкие плечи, изящный торс, длинные сильные ноги. Внезапно ей представилось совсем уж дикое зрелище: он овладевает ею, а она стонет от непередаваемого наслаждения.

Господи! Почему этот человек так греховно красив? И так целуется! Невозможно было не признать, что никто прежде не зажигал в ней такой страсти. Поцелуи Джеффа, разумеется, бледнели в сравнении с этими поцелуями.

При воспоминании о Джеффе, о том мире, который она покинула, Мисси охватила грусть. Скучают ли по ней Джефф и ее родители? И вообще продолжается ли жизнь в том мире, который она покинула? Неясно. Однако если ее теория верна и они с этой Мелиссой поменялись местами во времени, те, кто остался там, вполне могут решить, что Мелисса - это она, Мисси, точно так же как здесь все думают, что она - Мелисса. Какая путаница, с ума сойти! Конечно, она заметно отличается от своей дальней родственницы, и эту разницу уже заметили и ее новые родители, и Фабиан. Что же касается чисто физической стороны дела, Мисси вполне понимала, почему все принимают ее за Мелиссу, и наоборот. Там, в настоящем, она часто рассматривала дагерротип с изображением своей кузины, и сходство между ними казалось совершенно невероятным.

Поменялись ли они местами с этой самой Мелиссой? Если так, то каким образом это произошло? Связана ли со столь таинственным происшествием волшебная «пуговица» на лестничной колонне? И живет ли теперь каждая из них жизнью другой? От этой мысли ее бросило в жар, она едва не задохнулась.

– Кажется, вы немного тяжело дышите, моя дорогая, - вклинился в ее мысли самодовольный мужской голос - Вспоминаете пережитую страсть, не так ли?

Мисси метнула на него ненавидящий взгляд, а он ответил ей прямо-таки порочной улыбкой.

– Вот еще! - бросила она.

– Но если вы не предавались воспоминаниям о пережитом нами обоими наслаждении, то что же вызвало на вашем лице такое напряженное выражение?

– Это вас вовсе не касается.

– Сегодня мы раздражительны, не так ли? - Он грустно усмехнулся. - Ей-богу, не понимаю, что вызвало в вас такую решительную перемену - то ли причиной тому удар головой, то ли вы просто стали самой собой. Но вы мне нравитесь такой, дорогая. Да-да, нравитесь.

– Только не привыкайте ко мне, мальчик. Я не собираюсь болтаться здесь всю жизнь, - бросила она.

Фабиан мгновенно пронзил ее взглядом.

– Что вы хотите этим сказать?

Мисси готова была сквозь землю провалиться из-за того, что ляпнула не подумав. Хотя в каком-то смысле приятно выразить словами то, что теперь ей казалось истиной - ей хочется убежать из этого допотопного века, и чем скорее, тем лучше. Особенно же ей хотелось спастись от этих новых, смущавших ее чувств к Фабиану. Мисси привыкла полностью отвечать за себя, а теперь вот Фабиан, оказывается, волен вырвать эту ответственность из ее рук. Кошмар!

– Ну же, Мисси, - не отставал он, - куда именно вы намерены уехать?

Она пожала плечами и долго поправляла юбки.

– Я не собираюсь замуж за вас, скажем так.

Он вмиг посерьезнел.

– Тогда мне просто придется заставить вас передумать, верно? - Мягкость его голоса вовсе не заглушила смертельной угрозы, прозвучавшей в его словах.

– Только не в этом веке, - возразила она и оглушительно расхохоталась.

Нахмурившись, Фабиан смотрел на женщину, сидящую рядом с ним. Мисси смеялась так, словно наслаждалась какой-то шуткой, известной ей одной и совершенно недоступной его пониманию Он задумался над странной переменой, происшедшей с его невестой.

Внешне Мисси выглядела той же самой леди, с которой он был помолвлен, разве что падение с лестницы слегка состарило ее. И все же перемена в характере девушки была просто немыслимой! Она совершенно не походила на ту кроткую мямлю Мелиссу, которую он знал раньше. Могло ли падение вызвать коренную перемену в личности или это и впрямь теперь другая женщина?

Дико даже предполагать такое. Он пожал плечами. Любому дураку ясно, что эта девушка никак не могла стать никем другим.

Фабиан смотрел на нее - такую гордую и красивую, сидящую рядом с ним, - с обожанием. Эту девушку он ни за что не потащил бы в Африку. Эту девушку ему хотелось привезти в Париж, угощать ее икрой и шампанским - в своей постели.

Вот именно - в своей постели! Боже, с каким наслаждением он целовал ее! Мелисса на все его ухаживания неизменно реагировала со страхом и отвращением в отличие от этой новой Мисси! Она так страстна, так отзывчива. Ему опять захотелось, чтобы эти сладкие губы жаждали его поцелуев, захотелось, чтобы она опять задыхалась и трепетала от желания. Ему захотелось заставить ее отдать ему свою прекрасную, пылкую душу - и он поглотит ее до конца!

– О Боже! - воскликнула Мисси, изумленно глядя на открывшуюся ей картину.

Они прибыли в Мемфис, и Фабиана рассмешила откровенная реакция Мисси.

– Глупышка, глаза у вас как блюдца. Можно подумать, вы никогда не видели Мемфиса!

– Вот именно, - тихонько буркнула она.

На месте огромного современного города стоял крохотный городишко с грязными улицами и домами, крытыми в основном дранкой. Теперь они ехали мимо таких вот ветхих построек - продуктовая лавка, конюшня, винный погребок. К коновязям были привязаны лошади, на покосившихся верандах сидели, развалившись, какие-то джентльмены. Мимо проезжали повозки и двуколки, поднимая клубы пыли, повсюду пахло пищевыми отбросами и нечистотами.

Невероятно! Мисси смотрела во все глаза. Вот они свернули в узкую улочку; судя по табличке, то была улица Эдамса - это место она знала и там, в настоящем, оно называлось Викторианский городок.

– О Господи! - снова изумилась она.

Фабиан все еще смеялся, а Мисси разинув рот, смотрела на здания по обеим сторонам улицы. Прославленного дома Фонтена не было, но рядом она заметила кирпичную стену дома Ли. Дальше по улице рабочие только еще начинали строить то, что, судя по всему, будет потом домом Мэллори Нили.

Мисси вздрогнула. Это был Мемфис, конечно, но вовсе не тот, который она знала!

Чуть поодаль на доме с драночной крышей висела табличка «Торговля рабами», что подтверждали полдюжины чернокожих, которых загонял внутрь здания джентльмен во фраке. Это зрелище произвело на Мисси весьма отрезвляющее впечатление. Конечно, она знала, что на плантации ее новых родителей трудятся рабы, но она была чересчур занята собой, чтобы всерьез задуматься об этом. Теперь же перед ней предстало со всей очевидностью, что в этом веке люди покупаются и продаются… Она была потрясена.