— То есть мне сейчас двадцать три, — начала было Марина.

Ричард качнул головой, прерывая ее.

— Принцессе исполнилось двадцать пять. Совершеннолетие по нашим меркам. Не перепутай.

— А несовершеннолетних замуж здесь не берут? — подняла бровь Марина.

— Зачем? — хмыкнул Ричард. — Принцесса и так отличалась, как говорит Серж, нестабильной психикой, но после совершеннолетия это можно объяснить ее характером. А до?

— Нормальная у нее психика была, — недовольно буркнула Марина, обиженная за незнакомую девушку, — пользовались ею все, от родителей до Сержа, а потом на психику сваливают. Я бы на ее месте тоже из этого гадюшника сбежала!

В ответ — долгий изучающий взгляд, с ехидцей и насмешкой.

— Марианна сама была не прочь использовать тех, кто вокруг. Так что особой разницы между ее поведением и действиями, например, Сержа, я не вижу.

Ричард поднялся.

— Отдыхай и набирайся сил. Завтра тебе предстоит трудный день.

В последней фразе Марина отчетливо услышала издевку, но спросить ничего не успела: дверь захлопнулась.

— Все мужики козлы, — беззлобно фыркнула она, опираясь спиной на подушку.

Переодевшись в дорожный костюм, Ричард подождал, пока конюх оседлает Мрака, и направился в одно из дальних селений, где недавно, по полученным сведениям было осквернено местное кладбище. Силу Марина отдала с избытком, и теперь деятельная натура Ричарда требовала занять чем-то тело, чтобы особо не загружать мозги. Хотя мозги все равно были загружены разговором с Мариной. Она совершенно спокойно рассуждала о детях, словно понятия не имела, откуда они берутся. Или же ее это не заботило. Аристократки при дворе старались беременеть как можно реже, считая, что при этом не только портится фигура, но и светская жизнь приходит в упадок. Герцогиня дар Аманар, например, перед тем как родить мужу наследника, потребовала себе дорогие нельские изумруды и потом, после возвращения к светской жизни, блистала в них на всех балах, доводя до исступления завистниц. Графиня лорн Дирос, беременная двойней, была поскромней. Ее муж отделался небольшим имением на юге страны, куда и сослал беременную супругу на два года — и детей родить, и нервы потом подлечить. Марина пока ни о чем подобном не заикалась, и этот факт удивлял Ричарда.

Погода между тем все больше портилась: солнца не было видно за тучами, ветер постепенно начинал раскачивать деревья, набирая скорость, а значит, вернуться во дворец следовало как можно раньше, до очередного ливня.

Заезжать в селение необходимости не было, и Ричард направил Мрака по утоптанной сельской дороге прямиком на кладбище. Могилы действительно оказались оскверненными: кто-то целенаправленно разрушал простенькие деревянные ортоги — заостренные осиновые колы, установленные в изголовьях умерших, как защита от злых духов, — разрывал землю могильных холмов, копал между могилами, будто искал что-то. «Или же огораживал определенные могилы», — пришла в голову мысль. Ричард нахмурился. Обряд призыва? Здесь? Зачем? И кого призывали? А самое главное — успели ли призвать?

В селение заехать все же пришлось. Поставив на кладбище охранный контур, чтобы покойники не побеспокоили своих живых родственников, Ричард отыскал среди нескольких плохоньких деревянных домишек селения довольно крепкий, сложенный из камня, дом старосты.

— Дык это, господин хороший, — староста, крепкий мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, еще не седой, с живыми умными глазами, Ричарда не узнал, но интуитивно почувствовал, что тот имеет право задавать любые вопросы, — помер тут один… В форму одетый… Приехал с раной в плече, два дня горячкой маялся, а потом помер…

Дальнейшие расспросы практически ничего не дали: ни староста, 6ни селяне понятия не имели, кто именно и откуда к ним приехал и почему помер. Кто осквернил кладбище, тоже не знали. Плюнув с досадой, Ричард повернул коня домой.

Пока скакал, пытался связать воедино кладбище, киртока, странный обряд призыва и умершего в селении человека, «в форму одетого».

Получалось плохо: не хватало мелких деталей, чтобы сложить полную картину, а без них выходила совершенная чушь.

Во дворец Ричард зашел с первыми каплями дождя. Отряхнув сюртук, снял шляпу, направился к себе.

Первую встреченную на пути аристократку, какую-то молоденькую красотку, появившуюся при нем при полном параде, хоть и дрожавшую от страха, Ричард не заметил. Когда навстречу попалась вторая, тоже разодетая и разукрашенная, целенаправленно искавшая его внимания, он удивленно поднял брови. После четвертой, не доходя до собственных покоев, решительно направился к Марине.

Послушная воле мужа, Марина в течение всего дня набиралась сил, ела, лечилась нерисом, общалась со служанкой и читала. По ее приказу, сразу после обеда, Верея принесла из королевской библиотеки типичный дамский роман. Решив ознакомиться с местными взаимоотношениями, Марина следующие пару часов давилась хохотом. Именно за этим занятием и застал ее Ричард.

— «Как прикажете, монсеньор, и она присела в книксене, обнажив свои прекрасные белые груди, полные молока», — нараспев прочитала Марина, едва Ричард очутился в ее покоях.

— И что? — последовал вопрос.

— Действительно, — хмыкнула Марина, отложив подальше книгу, — напишут порнуху, а выдают ее за любовный роман. Груди, полные молока. Он что, сексом с кормящей занимался?

— Он — не знаю. А я могу даже с болеющей заняться, — с явным намеком произнес Ричард.

Марина фыркнула.

— Чем тебя кастинг не устроил? Выбирай, кого хочешь. Вместо служанок.

— Что ты им сказала? — прищурился Ричард.

— Правду, — мягко улыбнулась Марина. — Что ты — мужчина одинокий, щедрый, что тебе нужна постоянная фаворитка, и с ней ты будешь нежен и ласков.

— И что же ты тогда от меня, такого шикарного мужчины, служанок гоняла? — ухмыльнулся в ответ Ричард.

— Так служанки каждый раз разные. Да и не солидно принцу оприходовать прислугу. А вот фаворитка…

Марина не договорила: сильные руки, словно тряпичную куклу, вздернули ее вверх, а в следующую секунду мужские губы нахально припали к ее губам.

Поцелуй получился страстным, требовательным и жарким. Мужской язык танцевал танго с ее языком, губы словно выпивали из нее все силы, при этом от удерживавших ее рук шел настоящий жар.

— В следующий раз так просто не отделаешься, — тяжело дыша, отстранился от Марины Ричард и усмехнулся. — Завтра. Максимум — послезавтра. И никакая фаворитка мне не нужна.

Повернулся и вышел из комнаты.

Марина без сил опустилась на постель. Дрожали и руки, и ноги, в голове стоял туман. Губы жгло огнем.

— Зараза, — пробормотала она жалобно, — я тебе, обормоту такому, покажу следующий раз.

Из Америки приехал