Марина пробормотала под нос несколько крепких выражений.

Встав, она прошла в другой конец шатра, разминая ноги. Благо развернуться было где. Орчанка все так же следила за ней с пола.

Нерис сидел возле гостьи с сытым видом, с любопытством на нее посматривая и не делая ни малейшей попытки разрулить ситуацию. «Впрочем, действительно, куда ему, божественному существу, — хмыкнула про себя Марина, — у него ж лапки во всех смыслах».

Раздражение увеличивалось. Марина не видела выхода из ситуации, и это ей совершенно не нравилось — не оставлять же перепуганную девчонку на полу до скончания века. Ладони защипало. «Началось», — обреченно подумала Марина. Неконтролируемые выбросы магии ее совершенно не устраивали.

Миг — и в воздухе появились белые искры. Они кружились друг возле друга и переплетались, создавая непонятную картину. Будто зачарованная, Марина следила за их медленным танцем.

Девушка на полу тихо вскрикнула, поднялась, потянулась к искрам. Они осели у нее на плече, словно татуировка, и на коже появился уже знакомый Марине необычный цветок с резными лепестками. Гостья довольно улыбнулась, поклонилась в пояс Марине и быстро выскочила из шатра.

— И что это было? — устало спросила Марина, без сил опускаясь на ковер.

Нерис тихо мурлыкнул и залез к ней на колени.

Как на Киевском вокзале

Случилась катастрофия:

Муж попал под самосвал,

А жена — под шофера.

Русские народные частушки

Сколько звезд на небе, столько обманов хранит женское сердце.

Гиппократ

Сделав привал через час пешего хода, Ричард вытащил из захваченного из дворца холщового мешка флягу с наговоренной водой, выпил нужное количество и почувствовал, как уходят утомление и усталость. По его расчетам, до лагеря становища орков, ведущих кочевой образ жизни, оставалось не больше получаса. А значит, продукты, взятые с собой на всякий случай, не понадобятся. Орки славились своим гостеприимством, в их шатрах можно было и голод утолить, и выспаться хорошенько. И все же связываться с ними не любили и дипломатические отношения поддерживали постольку-поскольку. Аристократической верхушке обоих человеческих государств не нравились грубые нравы, царившие в орочьем племени, и плоский, часто черный юмор, с которым орки общались на переговорах с человеческими послами. Ричарду ни то, ни другое не мешало. Язык соседей он знал слабо, рассчитывал на помощь амулета с магическим переводчиком. Шляпа с широкими полями защищала Ричарда от солнца, но дойти все равно не мешало бы побыстрей: особых надежд насчет общения Марины с орками он не питал, успев узнать жену, полагал, что за сутки разлуки она смогла натворить многое, а значит, и на разруливание тоже уйдет время. А ведь таинственные убийства, непонятный исполнитель и заказчика появления здесь Марины, да и просто повседневные дела и заботы — всё это ждать не будет.

Убрав флягу в мешок, Ричард вновь отправился за женой. «Надеюсь, Серж, когда проснется, догадается первым делом изолировать портальщика, до нашего возвращения, чтобы избежать дополнительных слухов», — думал он, волоча по выжженной траве больную ногу. Слухи, конечно, уже распространились по дворцу. Но одно дело — обычные домыслы аристократов и шепотки прислуги, и совсем другое — твердая уверенность в произносимом, подтвержденная важным свидетелем произошедшего, чуть ли не единственным на всю страну магом порталов.

Еще на подходе к становищу, заметив невдалеке, его высокие шатры, Ричард услышал веселый детский смех, крики и гомон. У орков до сегодняшнего дня Ричард бывал дважды. И оба раза его встречала практически могильная тишина. Нынешние звуки непривычные для уха, намекали на вмешательство Марины в жизнь обитателей становища.

Пятеро мальчишек, три девчонки и один нерис создавали шум похлеще некоторых особо громких духов. Неподалеку от бесившейся между шатрами компании стояла группа женщин. Они о чем-то разговаривали и то и дело бросали уважительные взгляды на один из шатров.

«Похоже, я знаю, где искать потерявшуюся супругу», — хмыкнул про себя Ричард.

Двое серокожих мужчин, практически обнаженных, за исключением короткой набедренной повязки, выросли словно из-под земли, заступив ему дорогу. Ричард молча закатал рукав, показал им свою метку, — черные крылья бога Танароса — и орки почтительно склонили головы. К некромантам относились с должным уважением даже здесь, в местечке, с магией мало связанном.

Колдовать орки не умели, связь с богами была им не доступна. Максимум, что у них получалось, — это танцами вызвать дождь. Потому и ценили серокожие люди попавших в их края магов. Если бы не принадлежность Ричарда к некромантам, его уже обязательно забросали бы настойчивыми просьбами поспособствовать в том или ином деле.

Судьба старается все уравновесить — это Марина осознала, когда попала в другой мир. Ее относительно спокойная и размеренная жизнь закончилась практически сразу после этого, зато начались приключения, причем не всегда безопасные. А еще Марина лишний раз поняла, что знания лишними не бывают, особенно знания языков. Когда ближе к вечеру в шатер влетела девчонка лет десяти, не старше, и бросилась, заливаясь слезами, к ее ногам, лопоча что-то непонятное, Марина беспомощно взглянула на нериса. Тот ответил ей таким же взглядом. Попытки поднять с пола и как-то успокоить ребенка успехов не увенчались. Девчушка рыдала навзрыд и отцепляться от ног не хотела. Когда за спиной шевельнулся полог, Марина вздохнула было с облегчением, но внутри так никто не появился.

«Боятся», — подумала она. Нет, конечно, все выглядело вполне логично: Марину, скорей всего, приняли если не за спустившееся с небес божество, так уж точно за его последователя, поэтому и старались всячески угодить ей, сами при этом на глаза лишний раз не показываясь. Логично, да. Вот только сейчас, в непонятной ситуации с не перестававшей рыдать девчонкой, логика Марине помочь ничем не смогла бы.

Ребенок успокоился через час, не раньше. Только теперь вместо истерики началась дрожь. Девочка дрожала, как в лихорадке, продолжала цепляться за ноги Марины и отказывалась подниматься с пола.

Матерясь сквозь зубы, как заправский дворник, Марина с огромным трудом отлепила ребенка от себя и с помощью нериса уложила спать рядом, на ковре. Божественная живность послужила отличной меховой игрушкой, на которую отвлеклась несчастная девчушка. Пока одна гладила, а другой урчал, Марина тоскливо оглядела шатер: еды не осталось, прожорливый нерис слопал всё, до чего смог дотянуться. Живот бурчал. Хотелось в туалет и под душ. «Когда ж он наконец появится», — проворчала про себя Марина, поминая Ричарда не очень хорошим словом. Удостоверившись, что девочка уснула с нерисом в обнимку, Марина откинула полог шатра и тихонько вышла наружу.

Стоявшие неподалеку две серокожие женщины дернулись было к ней, но сразу же остановились. «И эти боятся. У них ребенок пропал, они понятия не имеют, что я с ним сделала, но подойти и спросить боятся», — горько хмыкнула про себя Марина. Она указала на шатер, сложила ладошки вместе, как подушку, и приложила их к уху, надеясь, что жест будет понят. Женщины просияли, поклонились и сбежали.