Конечно, на практике описанное отношение к информации невозможно. Количество сведений растет с такой ужасающей скоростью, что общая масса печатных материалов удваивается каждые десять лет. Даже внутри одной области знания количество высокорелевантной информации столь огромно, что нет практически никаких шансов охватить ее всю, даже с помощью сложнейших методов компьютерного поиска. Единственным выходом из создавшегося положения кажется все большее сужение круга интересов и увеличение уровня специализации. Для этого необходимо вводить разные уровни релевантности информации: есть самая релевантная информация, за ней следует менее релевантная и т. д. Это приводит к тому же эффекту, что и вертикальное мышление, которое следует по пути наибольшей вероятности. В итоге остается очень призрачная надежда на зарождение новых идей за счет получения информации из других областей знания.

Эта дилемма вполне реальна. Дойдя до конца одной статьи в научном журнале, вы уже видите другую, которая тоже представляется весьма релевантной. В любом взятом наугад медицинском журнале всегда найдутся одна-две статьи, явно имеющие непосредственное отношение к интересующему вас вопросу. Занимаясь в Гарвардском университете, я имел обыкновение брать наудачу журналы с полки новых поступлений, стоящей у входа в библиотеку. Не было случая, чтобы выбранный таким образом журнал не содержал хотя бы одной интересной и полезной статьи. Если к подобному результату приводит случайный выбор, то страшно даже подумать, что обнаружится при тщательном, всеохватном поиске! К сожалению, по мере погружения в тему ситуация только ухудшается. Чем ближе к основаниям те идеи, которые мы рассматриваем, тем очевиднее взаимосвязи разных областей знания; область релевантности не только не сужается – напротив: она становится все шире.

Луи Пастер работал во многих областях знания. Он исследовал такие вопросы, как самопроизвольное зарождение жизни, процесс брожения вин, болезни тутового шелкопряда, куриная холера, сибирская язва и бешенство (для которых предложил весьма эффективные способы предупреждения заболевания), и множество других. И во всех этих областях случай благоволил ему. Так, по недосмотру одного из его помощников культура возбудителей куриной холеры, выращиваемая в лаборатории, утратила свою болезнетворность. Однако Пастер заметил, что птицы, которым ввели эту ослабленную культуру, становятся совершенно невосприимчивыми к болезни. Так возникла чрезвычайно важная идея вакцинации с помощью ослабленных возбудителей. В своих ранних исследованиях винной кислоты Пастер заметил, что раствор, который случайно начал бродить, содержит только один вид винной кислоты, в то время как другой оказывается уничтожен самими бродильными бактериями. В результате был открыт метод разделения этих двух видов винной кислоты, появились дополнительные сведения о природе винной кислоты и увеличился интерес к процессу брожения, что позволило Пастеру усовершенствовать существующие методы виноделия и пивоварения. Наблюдая за поведением земляных червей на ферме, зараженной сибирской язвой, Пастер пришел к выводу, что они могут быть переносчиками инфекции с трупов погребенных животных на здоровые особи, пасущиеся здесь же. Сам Пастер полностью признавал роль случайности в науке, но при этом указывал, что важна также готовность разума воспользоваться случаем и развить дальше случайно полученные факты.

Разум, умеющий извлечь максимум из тех благоприятных возможностей, которые предлагает случай, можно уподобить талантливому автомеханику, способному вернуть к жизни любой автомобиль. Было бы несправедливо завидовать ему, считая счастливчиком, которому вечно достаются прекрасно отлаженные машины.

По мере того как вы упражняетесь в умении по-разному взглянуть на одни и те же ситуации, ваша способность подыскать подходящее место для любого попавшегося вам фрагмента информации развивается в выдающейся степени. Осваивая латеральное мышление все лучше и лучше, вы обнаруживаете, что фрагменты информации и сочетания идей, которые подбрасывает вам случай, становятся все более полезными. Но это не означает, что как-то изменилась сама случайность, – это означает, что вы научились лучше собирать ее плоды.

Полезный прием, который порой помогает формированию новой идеи или нового взгляда на ситуацию, – извлечь какой-либо объект из его окружения и попытаться понять, какое отношение он мог бы иметь к исследуемому вопросу. Идея здесь в том, что если предмет и задача пребывают в сознании одновременно, то постепенно проявится контекст, который объединит их. Выбранный предмет может проявить свою релевантность, подсказав новый ракурс изучения ситуации, новый вид взаимосвязей или новый принцип; он может послужить связующим звеном с каким-то другим, более релевантным объектом или вопросом или может обозначить то направление мысли, которого следует избегать. Смысл предмета не заложен в нем самом – он представляет собой описание того, как объект воздействует на разум – поднимает из глубин сознания на поверхность тот или иной паттерн мышления или встраивается в него. Сам паттерн может уже существовать к этому моменту или же быстро сформироваться вокруг предмета, тем самым создав для него контекст и, следовательно, придав ему смысл.

Совершенная невозможность охватить всю релевантную информацию, как это ни парадоксально, заставляет в поисках новых воздействий еще сильнее полагаться на случайные встречи.

Способность сосредоточиться на одной задаче, отложив в сторону все прочие вопросы, обычно расценивается как достоинство. Ожидается, что задача, изолированная от всего остального благодаря сосредоточенному вниманию, решится сама собой. Случайные воздействия исключаются настолько, насколько это вообще возможно. Однако эта процедура в итоге прекрасно тормозит формирование новых идей, поскольку приводит к сознательному исключению именно тех внешних воздействий, которые могли бы подсказать новую трактовку задачи. Концентрация внимания на задаче приводит лишь к дальнейшему закреплению тех жестких рамок, в пределах которых рассматривается эта задача.

Хорошо известный способ как-то смягчить совершенную бесплодность сосредоточенного внимания – периодически переключаться на вопросы, которые никак не связаны с основной задачей. Однако гораздо более действенный метод – в ходе исследования задачи позволить внешним воздействиям беспрепятственно проникать в сознание и расшатывать жесткие рамки, задающие взгляд на ситуацию. Если первый метод просто позволяет выйти из привычной колеи, то второй вынуждает сделать это и может привести к чему-то принципиально новому.

Использование случая – занятие хотя и пассивное, но требующее бдительности. Не так-то легко намеренно исключить из процесса саму намеренность. Трудно совершать сознательные усилия по избеганию сознательных усилий. Пребывать в ожидании того, что случайно возникнет нечто полезное для решения задачи, поначалу кажется бесперспективным занятием. Само определение случайности подразумевает, что случайное может не случиться, так что соблазн придать мыслям определенное направление оказывается очень сильным. Однако следует преодолеть этот соблазн и настроиться на мысль, что если ожидание будет достаточно пассивным, то какая-нибудь идея непременно проявится, причем чаще всего не одна, а очень много. На первых порах нежелание следовать заданной линии мышления вызовет беспокойство и желание отвлечься, но по мере укрепления вашей способности пользоваться латеральным мышлением новые идеи будут появляться все чаще. Появится чувство уверенности, процесс мышления без попыток сознательно направить мысль в какое-либо русло будет даваться легче, а с легкостью придет и эффективность.