– Теперь вы, леди Ребекка, – сделав вид, что не расслышал моих слов, произнес чиновник.

Я черканула первую букву своей фамилии. Старой фамилии, если уж быть точной.

– Законом Сартаны вы признаетесь супругами, – буднично подвел черту под моей свободной жизнью чиновник. – Поздравляю и желаю вам счастья.

Да-а, более короткой церемонии я еще не видела. Хоть в этом мы с Кимли оказались солидарны – ни ему, ни мне не хотелось устраивать пышные торжества, на которых настаивали и император, и мой отец.

– Благодарю, – небрежно кивнул служащему Кимли.

Работник Бюро убрал в шкаф подписанные бумаги и дежурно улыбнулся. Чувствовалось, что ему не терпится побыстрее с нами распрощаться и закрыть контору. Еще бы! Последние клиенты, пришедшие почти под конец рабочего дня.

– Всего доброго, миледи, милорд, – торопливо произнес служащий.

В этот момент я почувствовала, как моя рука оказалась в плотном захвате Кимли, а сам он с решительным видом потащил меня к выходу.

Оказавшись на улице, законный отныне супруг остановился и посмотрел на меня напряженным взглядом.

– Через час в моем дворце начнется небольшой прием в честь нашего бракосочетания, – донес он до моего сведения.

– Вы же говорили, что шумихи не будет. Или вам несвойственно держать слово? – Я холодно посмотрела на Проклятого.

– А никакой шумихи и не будет, – невозмутимо ответил тот. – Близкий круг ваших родственников и император. Ну и еще парочка журналистов. Предпочитаю знать заранее, что напишут о нашей свадьбе в газетах.

– Какая продуманность! – мой голос сочился ядом. – Не ожидала, что вы так предусмотрительны.

Шарг! Как же меня бесил этот самоуверенный мужчина! Так и хотелось стереть с его лица надменное ледяное выражение и мерзкую ухмылку!

– Рад, что вы сумели оценить мои достоинства, – серьезно ответил Кимли, но в глубине его возмутительно-синих глаз мелькнула насмешка. – Приятно осознавать, что хоть что-то во мне вам нравится.

Он так и не выпустил мою руку из своего захвата.

– Не обольщайтесь! – выдергивая ладонь, хмыкнула я. – Вряд ли ваши достоинства могут меня заинтересовать.

Я нарочито медленно осмотрела его с ног до головы и демонстративно усмехнулась.

– Вы разбили мне сердце, миледи, – небрежно бросил Кимли.

Равнодушие, с которым были сказаны эти слова, меня задело.

– А оно у вас есть? – насмешливо спросила я, пристально глядя в холодную синь.

Ответа не последовало. Кимли замер напротив, во взгляде его мелькнула боль, а по щекам зазмеился морозный узор.

– Поехали, – хрипло произнес найденыш. – У нас очень мало времени.

Не успела я ответить, как рядом с нами приземлился небольшой серебристый двиг.

– Прошу. – Кимли протянул мне руку, собираясь помочь.

– Спасибо, но я сама.

Высоко задрав подбородок, ступила на трап и легко запрыгнула в кабину.

Сзади послышался усталый вздох.

– Что? – Заняв одно из сидений, я и посмотрела на вошедшего следом Кимли.

– Похоже, современные женщины настолько не уверены в себе, что боятся довериться мужчине даже в малом, – усаживаясь напротив, задумчиво произнес тот.

– С чего вы взяли?

– А вы готовы доказать мне, что это не так?

– Разумеется, это не так, но ничего доказывать я не буду.

– Типично женский способ уйти от разговора. – Кимли посмотрел на меня с насмешкой.

– Не старайтесь, у вас все равно не получится, – улыбнулась я.

– Что именно?

– Я не собираюсь вестись на ваши подначки.

– Может быть, потому, что у вас нет аргументов?

– Почему же? Есть.

– Но вы не хотите ими делиться?

– Слушайте, чего вы добиваетесь? – Я с неприязнью уставилась на свежеиспеченного муженька. – Хотите, чтобы я признала, что мужчина – пуп земли? Что ему позволено то, что не позволено женщине? Что он сильнее, умнее и способнее? Так я вам скажу, что это полная чушь. Женщины ни в чем не уступают вам, мужчинам. Ну разве что в первородном гоноре, с которым лично я не собираюсь считаться.

Выпалив эту тираду, я отвернулась к окну.

– Кто он? – неожиданно спросил Кимли.

– В смысле?

– Кто тот мужчина, что вас обидел? – в голосе Проклятого послышалось сочувствие. Доргово, мать его, сочувствие!

– Да пошел ты! – Я с ненавистью посмотрела на Кимли. – Чего ты ко мне в душу лезешь? Думаешь, если нас расписали, так ты теперь получил на меня все права? Даже не надейся. Ты мне никто! А свои права засунь куда подальше!

– Нет, я, конечно, догадывался, что вы питаете ко мне пылкие чувства, но даже не предполагал, насколько они сильны!

Мерзавец холодно усмехнулся и добавил:

– Успокойтесь, Ребекка. Не нужны мне ни ваша душа, ни ваше прошлое, ни ваши секреты. Меня интересует исключительно настоящее, в котором, я надеюсь, вы сумеете взять себя в руки и изобразить перед гостями счастливую новобрачную. Думаю, в вас все же достаточно благоразумия, чтобы не причинять боль своим родным.

– Посмотрим, – буркнула в ответ.

Кимли серьезно посмотрел на меня и каким-то странным тоном произнес:

– Нам осталась еще одна формальность.

Ответить я не успела. Найденыш легко щелкнул пальцами, и перед глазами у меня заклубился белый туман, а уже в следующую секунду салон двига исчез, и мы с Кимли оказались в какой-то просторной пещере. Вокруг высились огромные снежные сугробы, с потолка свисали длинные сосульки.

Я растерянно огляделась. Душу окатило холодом. Как такое возможно? И что за странное место? Почему-то вспомнился тот случай, когда моя эска упала в ущелье и я едва не задохнулась под толщей снега.

– Где мы? – Я посмотрела на новоиспеченного мужа.

– В святилище древних богов, – бесстрастно ответил тот.

Лицо Кимли неуловимо изменилось. Сейчас он был совсем не похож на того, каким я его видела раньше. Мужчина стал выглядеть старше, в нем будто проступили все прожитые века, губы сжались в тонкую линию, под глазами залегли глубокие тени. Мне стало не по себе. Появившийся на месте привычного уже Кимли незнакомец пугал. Это какая же у него магия, если он так запросто телепортировался из летящего двига? Даже мой отец, давно вошедший в силу ледяной, не имел таких способностей.

Кимли прошел к одной из стен пещеры, на которой застыли странные блестящие подтеки, и провел рукой по голубоватой поверхности. Лед под его пальцами дрогнул, и я услышала тихий звук капели. С каждой минутой он становился все громче, и вскоре из белого мрамора оттаявшей стены зажурчал быстрый ручей. Серебристые струи прокладывали себе дорогу сквозь прозрачную толщу, и там, куда попадали их брызги, все мгновенно менялось. Пещера преображалась, превращаясь в самый настоящий храм – с жертвенником, статуями богов и белым каменным алтарем.