– Я не женат, – кратко бросил он. – Жена умерла. И давно. Вскоре после рождения сына. Она долго болела, а потом умерла.

– Прости… – прошептала я.

– Не за что.

Возникло молчание.

– Ой, Феликс! – Я поднялась с табуретки и, подойдя к нему, взяла его за руку, прижалась щекой к его ладони, а потом поцеловала ее. – Феликс! Я не хотела спрашивать тебя об этом. Прости… я же не знала. Ну ляпнула сдуру, не подумав.

– Ладно. Замнем. Ты не виновата. Только я об этом говорить не могу. Понимаешь? И больше ты меня на эту тему ни о чем не спрашивай, хорошо?

Я часто закивала головой:

– Не буду! Давай считать, что этого разговора и не было. А что ты готовишь? – спросила я, переменив предмет беседы. – Я проснулась от запаха свежего хлеба.

– Гренки. Обычные гренки. Просто я не нашел у тебя тостера.

– А его у меня и нету. Все мое хозяйство осталось там… – Я замолчала. – А здесь обзавестись как-то пока недосуг было.

Я не сказала ему о том, что в первое время я находилась в такой депрессии – хоть волком вой. Я есть-то не могла, не то что прикупать всякие хозяйственные мелочи! Не до того мне было тогда, как и сейчас, впрочем.

– Я куплю его тебе. И еще захвачу корицу. Кофе с корицей – это так вкусно!

– Охотно верю. Все, что ты ни приготовишь, все будет вкусно.

– Надеюсь, – улыбнулся он, – но не перехвали меня, а то вдруг я сделаю что-то не на уровне?

– Это не для тебя. Ты все делаешь классно!

Его брови взлетели вверх, и он рассмеялся:

– Ну, спасибо за комплимент.

– Это не комплимент, а всего лишь констатация факта.

Он сложил гренки горкой на тарелке и поставил ее на стол:

– Пробуй.

Я откусила от одного гренка.

– М-м…

– Сегодня кофе будет простой, без наворотов, но в следующий раз я тебе обещаю нечто изысканное, уж я постараюсь-расстараюсь.

И от этого в «следующий раз» мое сердце глухо забилось об ребра. И вдруг мне показалось, что все будет хорошо, и по-другому и быть просто не может. Феликс вернет мне Лизу! И я буду жить с дочкой. А он станет приходить ко мне в гости. А может быть… когда-нибудь… и от этой мысли меня бросило в жар. Есть люди, к которым привыкаешь очень долго. Даже если они тебе и симпатичны. А есть такие, которые, кажется, были с тобой всегда. Но по какой-то глупой случайности вы двигались по разным орбитам и только теперь наконец встретились. Такое ощущение у меня возникло с Феликсом: словно знакомы мы были давным-давно – настолько все в нем было родным, близким и хорошо мне знакомым. Мне не надо было к нему привыкать, я уже приняла его таким, каким он был, без малейших признаков сомнений или желания что-то исправить или улучшить.

– Ты почему улыбаешься? – спросил Феликс, ставя передо мной чашку с кофе.

– Просто так. У меня такое чувство, что я с тобой давно знакома, – призналась я.

Он замолчал.

Я внутренне запаниковала: черт, зачем ты сразу мужика всякими признаниями грузишь! Осторожней, Таша, осторожней! Не надо так резко брать разбег, можно шарахнуться об стенку.

– Может, ты буддистка и веришь в переселение душ? – насмешливо спросил Феликс. – Отсюда и чувство, что мы когда-то уже встречались?

– Может быть…

– Я хочу спросить тебя об одной вещи… – немного помедлил Феликс. – Твой бывший муж занимался когда-нибудь бизнесом здесь, в России?

Я задумалась:

– По-моему, нет, но точно я не знаю, он не любил говорить о своих делах. Он работал в фирме, связанной с проектированием жилых домов и различных зданий. Какие-то контакты с Россией у его фирмы имелись, он ездил иногда сюда в командировку. А что?

– Есть кое-какие соображения.

После завтрака Феликс ушел, поцеловав меня. Я подошла к окну, чтобы посмотреть, как он сядет в свой «Форд». И увидела, как чья-то тень метнулась прочь от его машины, холод сковал мне сердце… Я рванула на себя створку окна и высунулась из него почти по пояс.

– Фе-ликс! – закричала я. – Фе-ликс!

Вот он вышел из подъезда и поднял вверх голову.

– Феликс! Не ходи к машине! Там… около нее сейчас кто-то был. Феликс! – кричала я, отчаянно размахивая руками.

Он посмотрел на меня с недоумением, потом нахмурился и остановился.

– Ты что-то видела? – крикнул он.

Спазм сжал мне горло, и я только кивнула головой. И вдруг мощный взрыв потряс его машину, и целое облако огня вырвалось из-под нее.

Он быстро скрылся в подъезде. Через минуту он уже сжимал меня в объятиях и успокаивал, а я рыдала, уткнувшись ему в плечо.

– Ну не надо, Тасик, все же обошлось.

– Феликс! – всхлипывала я. – А если бы я не посмотрела в окно…

– Все, маленькая, все. Не надо… Все нормально, все хорошо. Я же живой… перед тобой…

Полынников усадил меня на табуретку и присел на корточки передо мной.

– Мы теперь должны быть очень осторожными, Тасик! Понимаешь меня? Что-то подсказывает мне: этот взрыв связан с твоим делом. Мне посылают предупреждение, – усмехнулся Полынников. – Эдакий сигнал-маячок: отойди, мол, в сторону!

Я подняла к нему зареванное лицо.

– Ты не хочешь заниматься моим делом?

– Я не говорил этого. Но мне нельзя лезть на рожон. Видишь, как все получается?

– И что? – не поняла я, вытирая слезы ладонью.

– Ничего. Просто получается, нужно идти в обход и проявлять максимальную осторожность. Разве не понятно? Я временно как бы отойду в сторону, не буду совершать никаких телодвижений. Просто я уже залез кое-куда, стал наводить справки о твоем муже, сделал пару звонков, и вот результат! Кому-то это очень не понравилось!

– Я все поняла, – упрямо мотнула я головой. – Ты просто хочешь отказаться и не знаешь, как мне сказать об этом.

– Я этого не говорил, – повторил он свою любимую фразу. – Это во-первых. А потом, как ты могла так подумать! – Полынников распрямился и холодно посмотрел на меня.

– Ты просто впариваешь мне красивые байки! – вспыхнула я. – А как возникла настоящая опасность, так ты в кусты? Теперь ты призываешь меня к осторожности, а сам собираешься отойти в сторону?

– Замолчи! – резко бросил он.

Полынников повернулся ко мне спиной, но, судя по тому, как подергивались его руки, я поняла, в какой он ярости из-за того, что я обвинила его в трусости.

– В общем, так. – Он уже овладел собой, и его голос прозвучал холодно-ровно. – Я продолжаю собирать информацию по вашему делу, Наталья Александровна, но возьмусь ли я окончательно за него, это я вам дам ответ позже, когда у меня на руках окажутся конкретные материалы.