Французская система формальной мобилизации шла поэтапно, что, по сути, привело к мобилизации трех четвертей всех мужчин, подлежащих призыву, еще до начала всеобщей мобилизации. Она была объявлена в августе 1939 года. Первый из четырех этапов осуществлялся в течение лета. На этом этапе 1, известном как этап alerte, «боевой готовности», были призваны резервисты для укомплектования основных подразделений 49 специальных крепостных батальонов и 43 специально отобранных артиллерийских частей. Этот этап подготовил страну к дальнейшим этапам.

21 августа Гамелен информировал Хор-Белишу, что во Франции идет мобилизация. В этот день была приведена в действие система противовоздушной обороны; на следующий день, 22 августа, началось осуществление этапа 2, известного как этап alerte renforcée, «усиленной боевой готовности». Эти меры в основном носили формальный характер. Войска уже находились на своих местах. И сразу последовал этап 3 со специальными мерами по обеспечению безопасности Парижа и наиболее уязвимых ворот во Францию на северо-востоке и юго-востоке страны. Были завершены мероприятия и по противовоздушной обороне. 24 августа начался четвертый этап – couverture, прикрытие. Сначала он велся только в прифронтовых районах, а 26 августа распространился на всю территорию Франции.

После оккупации Парижа, когда немцы получили возможность изучить соответствующие французские документы, немецкая разведка отмечала, что французская мобилизация значительно опередила немецкую и фактически была завершена заранее. К 26 августа французы фактически мобилизовали три четверти всех своих вооруженных сил, всего 72 дивизии, при этом еще не объявив всеобщую мобилизацию. Это они сделали 1 сентября. После завершения мобилизации французы сформировали на территории французской метрополии 99 дивизий и собрали 11 тысяч артиллерийских орудий. Вооруженные силы Франции имели 3286 танков, из них 600 устаревших легких танков «Рено FT»[20].

В официальных французских оценках фактического состояния военно-воздушных сил того времени, составленных министрами и старшими офицерами и представленными в первую очередь суду в Риоме, который должен был установить вину Народного фронта в поражении Франции, было много путаницы и противоречий. Мало пользы принесли и данные немецкой разведки, поскольку в них также завышалась фактическая численность доступных и годных к эксплуатации французских самолетов. По состоянию на 1 сентября у Франции фактически было 463 боевых самолета-бомбардировщика, хотя и не самых современных, и 634 боевых истребителя. Для полноты картины к этому мы должны добавить 566 английских бомбардировщиков и 608 истребителей, что в целом составляло примерно 2200 бомбардировщиков и истребителей против 3600 немецких боевых самолетов, из которых, однако, 2600 были заняты в операциях против Польши.

Из всего изложенного выше можно сделать следующий вывод: эта огромная сила была собрана и готова к действиям уже к концу первой недели сентября. Даже если мы будем считать только то, что было мобилизовано к 26 августа, все равно получается 72 дивизии, 8000 орудий, 2500 танков и 2000 боевых самолетов; 4 млн солдат находились на позициях, тех самых солдат, которых Черчилль назвал «хозяевами положения». С каким противником они могли встретиться утром 9 сентября, через 14 дней после мобилизации? С каким сопротивлением могли столкнуться, если бы перешли в наступление на немецкие позиции, чтобы облегчить натиск на поляков?

Спустя много месяцев размышлений, страха и усилий разведки, британские и французские союзники оказались наконец лицом к лицу с немецкой действительностью. Однако «психологическая преграда» все еще давала о себе знать. В «Разведывательном бюллетене» Второго бюро от 9 сентября приводились последние данные французской разведки о немецких силах на Западе. Второе бюро сообщало, что вдоль Западного вала немцы разместили 43 дивизии, причем оно установило точное местоположение и идентифицировало 26 из них. Несколько раньше, в самом начале военных действий, Второе бюро сообщало, что Германия мобилизовала 135 дивизий[21], а также приписывало немецким военно-воздушным и бронетанковым силам значительно большее количество самолетов и танков, чем их было в действительности.

В то утро 9 сентября, в субботу, когда французская разведка разослала армейским командирам и правительству свою пересмотренную оценку сил противника, начальник штаба сухопутных сил Германии генерал-майор Франц Гальдер получил от своего шефа разведки адмирала Канариса доклад о том, что французы собираются начать наступление на Саар. Он подготовил подробную карту обстановки на Западном фронте для представления Гитлеру. Гальдер начал тревожиться. Обратившись к подготовленной Гальдером карте, нам тоже легче понять недоумение Гальдера, чем пассивность французов на западе, тем более что карта была дополнена данными о фактическом составе и численности французских войск на границе с Германией.

Против 4,5 млн французов немцы выставили около 800 тысяч солдат; однако приблизительно половина из них находились в процессе сосредоточения или на пути к фронту. Изучая карту обстановки в тот день, Гальдер начал осознавать всю чудовищность риска, на который шел Гитлер, и смысл его утверждения, что риск – неизбежная часть их оперативного плана.

В целом картина выглядела несколько лучше, чем в самом начале войны, но все еще была далеко не обнадеживающей, и Гальдер с тревогой осознавал, что его пометки на карте вряд ли отражали подлинную обстановку на местности. Так, 72 французским дивизиям, элите французских вооруженных сил, противостояла немецкая группа армий «С» под командованием фон Лееба, выдающегося немецкого генерала, имевшего репутацию специалиста по обороне. В начале войны он принял командование от генерала фон Витцлебена в его штабе во Франкфурте, и после отъезда фон Лееб счел необходимым лично ознакомиться с обстановкой на месте. По мнению Витцлебена, положение дел было таково, что если французы предпримут наступление, то они прорвутся через немецкие оборонительные линии[22].

После осмотра своих войск и системы обороны фон Лееб понял, что Витцлебен ничего не преувеличил. И 2 сентября он послал специального курьера в Берлин к генералу фон Браухичу со строго конфиденциальным донесением о тревожном состоянии дел на его фронте, особенно на том участке, который охватывает возможные пути наступления союзников через Бельгию и Голландию. Он сообщал, что у него всего две дивизии Landwehr – ландвера (части местной обороны), один кадровый полк и две дивизии пополнений, которые еще надо было обучить. Имелись еще некоторые части пограничных войск безопасности.