посмотреть журналы, пока я стану мерить платья. Идёт?

Конечно, дочь соглашается. Она вообще у меня на редкость замечательный ребенок. И очень ранимый. Османов запросто сломает ее, если захочет.

Круто заворачиваю к знакомой вывеске. И чуть не стону от разочарования, увидев, что знакомых мне девочек в магазине нет. Абсолютно новые лица, а значит мой план просить телефон накрылся медным тазом.

Но захожу, чтобы не вызвать подозрений у охраны. Примерю кофту-другую, а потом можно будет спуститься в кафе на первом этаже — там вроде бы бармен неплохой.

Устроив Ляйсан в одном из кресел, даю свой телефон поиграть, а сама хватаю пару вещей и захожу в примерочную.

Начинаю расстёгивать блузку, но на пятой пуговице замираю.

Зачем все это? По-хорошему, мне нужно просто посидеть тут, за ширмой, а потом…

— Привет, я Дина, — звучит из-за перегородки. — Слушай внимательно и не вздумай реветь — твоя охрана слишком настырная.

А у меня сердце бухает о рёбра.

Неужели⁈ Или это все галлюцинации из-за бессонной ночи и ужаса, пропитавшего меня насквозь.

— Д-да…

О Аллах! Блею, как овца! Но незнакомке, похоже, все равно.

— В течение следующих трёх дней постарайся вырваться в парк…

Называет какой.

— Там недавно открыли детскую площадку. Рядом есть общественный туалет. Когда на тебя выльют сок, беги с дочерью туда умыться. Я буду рядом. Выйду, если скажешь «Кофточку испачкала». Поняла?

— Да… Дина?

Но в ответ слышу лёгкое шуршание ткани и воркование продавщиц. Они облизывают покупательница, что-то ей предлагают, а я… Я боюсь выйти из примерочной. Пялюсь на себя в зеркало: взъерошенная и бледная, как смерть.

Это может быть подстава… изощрённая месть Османова, но выбора у меня тоже нет. И если я не рискну, то…

Тяжело сглатываю ставшую вдруг горькой слюну.

Если я не рискну, то очень скоро буду обслуживать ублюдка так, как он захочет. И рожать ему наследников, которых, я уверена, Османов постарается воспитать по своему образу и подобию.

Меня аж передергивает.

Торопливо надеваю кофту, хлопаю себя по щекам и выхожу из примерочной, прихватив то, что первое под руку попалось.

Охранники сверлят меня внимательными взглядами. Смотрю на них, даже не пытаясь скрыть неприязни. Сейчас ненависть — моя главная маскировка. И перед мужем в том числе.

А вечером нужно будет как-то аккуратно поговорить с Ляйсан, чтобы она захотела на прогулку именно в тот парк. Ох, только бы все получилось! Я… я не знаю, что готова отдать за нашу с дочерью безопасность.

Пусть хоть до конца жизни мне придется перебиваться с хлеба на воду! Только бы от Османова подальше…

Ещё час я нарезаю круги по торговому центру. Успеваю выбрать несколько вещей для дочери, в том числе и игрушки. А потом приходится возвращаться обратно в тюрьму, то есть в особняк. К сожалению, Османов уже там. Встречает с наглой ухмылкой, уверенный, что все под контролем.

В его взгляде я вижу превосходство и приговор.

Критические дни однажды закончатся. Муж на низком старте — проценты по супружескому долгу давно превысили все планки. Но я даже представить не могу, как можно заставить себя терпеть этого ублюдка. И очередная ночь проходит почти без сна. Я изредка проваливаясь в дрёму и дергаюсь всякий раз, стоит Османову меня коснуться.

Утро, к счастью, встречает меня пустой постелью. Радоваться бы, но нервы натянуты до предела. Если повезёт, завтра меня уже тут не будет. Но нужно очень хорошо подготовиться. У меня только один шанс. И если допустить ошибку… Ох, даже представлять не хочу, что со мной будет.

* * *

Арсен

День не задался с самого утра. Тендер вот-вот проиграю, а еще рано утром какая-то тварь пыталась проникнуть на склад.

Охрана прощелкала клювом, но сработала сигнализация. Оборудование почти не пострадало, и все-таки пришлось ехать осматривать место происшествия.

А мог бы побыть с женой…

Стискиваю кулаки, вспоминая, как Ясмина уже четвертую ночь подряд бегает от меня по всей кровати.

Маленькая стерва даже не пытается скрыть отвращения. Это выбешивает… Кажется, схватил бы в охапку и оттрахал как дешевую шлюху. Чтобы орала и извивалась… а потом просила еще. Вот только последнего хрен дождешься.

Да и певать!

Меня заводит сама мысль о том, как я буду драть Ясмину. Наказывать за все те долбанные пляски, которые развел, пытаясь добиться ее расположения. Ни с одной девкой себе такого не позволял! А вот жена… Ох, это мой личный наркотик. От нее невозможно отказаться!

Сминаю лист с отчетом и отправляю в мусорку.

А потом набираю номер кухарки.

— Приготовь что-нибудь особенное. И вечером можешь быть свободна.

— Д-да, Арсен Дамирович, а ваша жена, она…

Не дослушав, я сбрасываю вызов. Знаю, что эта старая дура переживает за Ясмину. Как и половина прислуги. Уволю всех к чертовой матери! Рядом не должно остаться никого, кто бы мог мне мешать. Это моя жена! И как хорошая, мать ее, супруга она обязана подчиняться мужу, а свою гордость пусть засунет подальше. Сам идиот — слишком разбаловал!

Отдышавшись немного, звоню тестю.

— Сегодня ждите в гости Ляйсан. У нас с Ясминой свидание.

Тесть одобрительно цокает, бухтит что-то вроде «давно пора было». Прощаюсь и, окончательно выдохнув, включаюсь в работу. Сегодня я намерен устроить шикарный, мать его, вечер. И ничто мне не сможет помешать. К черту ее критические дни. Потерпит альтернативный способ.

Глава 12

У меня трясутся руки. Вчитываюсь в сообщение от матери и понимаю — времени не осталось совсем. Ублюдок решил перейти к активным действиям, и я могу сколько угодно кричать о помощи — никто и пальцем не двинет.

Глубоко вздохнув, отправляю мобильник обратно в сумочку.

У меня есть только один шанс. Где эти чёртовы помощники? Мы с Ляйсан торчим в этом парке уже час!

Стараясь не привлекать к себе внимание охраны, оглядываюсь по сторонам и… получаю тычок в бедро.

— Ой, тетя! Простите! — хнычет какая-то… девочка?

Да, точно… Две косички, задорный курносый носик с веснушками и ополовиненная бутылка сока.

Медленно перевожу взгляд на пальто, по которому расползается пятно.

Ляйсан тут же оказывается рядом.

— Мамочка! Фу, глязька! А я в туалет хочу…

— Да, пойдем. Кажется, он там.

На удивление, мой голос звучит спокойно. Страх вдруг куда-то исчезает, и охрану я встречаю абсолютно равнодушным:

— Может, ещё на толчке со мной посидите?

Парни переглядываются. Один из них — Мирон, у которого я