class="p1">— Кубики — это замечательно, — кивает Османов. — А в комнате тебя ждёт сюрприз.

Ясно. Ублюдку нужен приватный разговор. И если дочка не уйдет сама, то ее уведут.

Легонько подталкиваю Ляйсан вперёд.

— Давай, любимка. Я поднимусь к тебе чуть позже. Обещаю.

Но дочка не сдается:

— Кушать хочу.

— Тебе принесут еду в комнату, — теряет терпение Османов.

Урод! Но мой гневный взгляд не имеет ровно никакого веса.

— Малышка, пожалуйста… — снова прошу Ляйсан.

И, хвала всем святым, она слушается. Не оборачиваясь, быстро убегает наверх. И как только хлопает дверь, я отказываюсь в лапах Османова.

— Ну привет, любимая, — обдает меня смрадом мятной жвачки и алкоголя. — Я скучал.

Схватив за волосы, фиксирует голову и целует.

Жмурюсь до слез из глаз, пытаюсь крепче стиснуть зубы, но ублюдка это не волнует. Обслюнявив меня, он отстраняется.

Дышит тяжело, взгляд полный похоти, а меня опять начинает тошнить.

— Отпусти, — цежу сквозь зубы.

— Ещё чего. Я соскучился. А надумаешь блевать — сделаю промывание желудка.

О Аллах! Как же я хочу двинуть ублюдку по яйцам! Но могу только молиться, чтобы он скорее отпустил. Ляйсан может это все увидеть!

Только Османова это не волнует. Ещё раз приложившись к моим губам, наконец разжимает пальцы. Отскакиваю от него, как от прокажённого. Нутром чувствую: сейчас выскажет то, что задумал. И мне заранее хочется упасть в обморок. Неужели охрана действительно увидела меня с чужим телефоном⁈ Нет, не переживу, если…

— С сегодняшнего дня спишь в спальне! — рявкает Османов.

А я от слабости буквально падаю на диван. Он ничего не знает. Хорошо. Плохо то, что ночь с Османовым я вряд ли выдержу. Ведь он действительно настроен взять то, что полагается по праву мужа…

Глава 11

Арсен

Ясмина в душе уже полчаса. Уверен, она плещется там специально, чтобы меня позлить. Очень зря, потому что я и так на взводе. Как никогда сильно мне нужна нормальная женщина под боком. И это — моя жена!

Ни одна шлюха и рядом с ней не стоит. Но вместо страстной ночи я получу… насилие — подсказывает невесть от куда взявшаяся совесть.

Морщусь и со стуком опускаю бокал на столешницу.

Хрень собачья. Это ее долг. И я проявил достаточно терпения. Но на губах все еще горчит сегодняшний поцелуй, а в памяти то и дело вплывает, как Ясмина кашляла над раковиной. Бл*дь! Так меня еще не унижали. И кто? Женщина, ради которой я из шкуры вон лезу.

Дверь распахивается, и на пороге тенью возникает жена.

Волосы собраны в хвост, шелковый халат максимально запахнут. Никаких тебе декольте или игривого расходящегося подола. Закончились горячие деньки…

Молча наблюдаю, как Ясмина по широкой дуге обходит меня и останавливается у кровати.

— Раздевайся и ложись.

Голос звучит резче, чем хотелось бы. Не горю желанием пугать, но, черт возьми, Ясмине пора бы вбить себе в головушку, что шутки кончились. Халат с тихим шорохом стекает на пол. В глаза мне любимая предпочитает не смотреть, но только слепой не увидит, насколько глубокое отвращение она испытывает к происходящему.

Стискиваю зубы. Ее проблемы. А эту долбанную комбинацию я сейчас сниму.

Но только придвигаюсь ближе, Ясмина шарахается в сторону.

— Я устала и хочу спать, — заявляет мне.

Вот сучка! Резким захватом подминаю ее под себя. На этот раз у жены хватило мозгов не дергаться. Но взгляд! Как будто я какой-то подонок… Нет милая, на жалось давить бесполезно. Сама виновата.

— Помню, ты хорошо спала после секса… — Лезу рукой между бедер. — А, черт! — натыкаюсь на жесткую ткань.

Прокладка!

Ясмина все так же не двигается. Но, уверен, эта дрянь сейчас ликует. Критические дни всегда были для меня стоп-сигналом. Можно, конечно, получить оральные ласки, но… тогда ее точно стошнит, нутром чую.

Твою мать!

На всякий случай проверяю пальцами. Ясмина морщится и шипит. Ничего, любимая, потерпишь. Чувствую влагу, убеждаюсь, что это кровь, и, скатившись в сторону, второй раз направляюсь в душ.

Ладно. Потерпим как-нибудь. Сегодня, правда, я планировал быть нежным, но нет так нет. И в следующий раз любимой придется потерпеть.

* * *

Я толком мне помню, как провела ночь. Все боялась, что Османов психанет и возьмет меня как-нибудь иначе, но обошлось. Если не считать удушающе-противных объятий.

По коже ползут липкие мурашки.

Даже дышать рядом с этим уродом — и то противно. Как и находиться в особняке. Но приходится остаться в клетке. За окном разыгралась непогода, поэтому Османов приказал никуда нас не пускать.

Унизительно! И до чёртиков страшно. Целый день я шатаюсь как привидение. Ляйсан тоже в стрессе. Постоянно требует маму, отказалась от посещения любимого кружка по танцам.

Одна радость — Османов задержался на работе. Или со своими бабами… Не знаю, не хочу об этом думать. Главное, он возвращается поздно и уставший. Даже почти не пристает, засыпает быстро.

Я так не могу. И опять впереди бессонная ночь, потому что сколько ни пытаюсь вырваться из-под тяжёлой руки ублюдка, он все равно находит и заставляет двигаться к нему ближе. Мерзость!

Утром валюсь с ног, зато муж выспался отлично. Меня аж передергивает, стоит взглянуть на его довольную рожу. Одна только польза — сегодня нет формальных поводов оставить меня в четырех стенах. Погода наладилась, и, как только Османов свалил на работу, я хватаю в охапку Ляйсан, и мы снова отправляемся на прогулку. Плевать на боль в животе. Все эти дни я морально готовилась к худшему. Человек, который однажды мог возбудить меня одним взглядом, теперь превратился в чудовище. Только брезгливость держала его на расстоянии. Сколько себя помню, в такие дни он всегда требовал разве что оральных ласк. К горлу снова подкатывает тошнота. Ну нет. Нужно использовать появившееся время на максимум и найти телефон.

— Мамоська, а поехали к бабе Софи? — просит Ляйсан, когда мы садимся в машину. — Пока папа злой…

Ох… Конечно, Ляйсан думает, что там можно спрятаться. Мои родители — любимые бабушка с дедушкой! Которые даже пальцем не шевельнут, чтобы помочь.

— Надо подумать, милая… А пока давай купим тебе что-нибудь?

Ляйсан вздыхает.

— Мы так много купили… А тебе?

И мне тоже. Возможно, девушки-консультанты в одном из бутиков не откажутся помочь с мобилой. Улыбаюсь, подхватывая Ляйсан на руки.

— Ну тогда тебе нужно подождать на диванчиках и