Измена. Начать заново

Пролог

— Мамоська, ты такая ка-асивая!

Дочка смеётся и хлопает в ладоши. Трогает платье, которое мы выбрали в торговом центре, пропускает между пальчиков легковесный шлейф. Ей нравятся переливы крохотных искр на ткани цвета топлёного молока. А мне — фасон, который подчеркивает грудь и обтягивает талию.

Веду руками по бокам, а из легких рвется счастливый вздох. Недолго худышкой быть осталось. Пройдет пару месяцев, и меня станет больше. Ох, до сих пор не верится, что у нас с мужем получилось! Я успела смириться с ЭКО, и суррогатное материнство больше не казалось таким ужасным, но как подарок под Новый год — две полоски!

Вздрагиваю от шума распахнувшейся двери, а следом чувствую дрожь восторга.

Сколько лет прошло, а до сих пор так. Как истинный завоеватель, Арсен Османов забрал мое сердце при первой же встрече. До сих пор стыдно вспоминать, как я сбежала, не в силах вынести окатившего меня восторга и смущения — слишком великолепен был новый знакомый отца. Такой представительный, статный… Кипевшие смолью глаза прожигали насквозь, а глубоким баритоном можно было заслушаться.

В тот день я до вечера просидела в комнате. От досады хотелось реветь, но как-то получилось скрыть это за отговорками о плохом самочувствии.

А через неделю Арсен пришел к нам снова. И мы впервые поговорили. Разве девичье сердце могло устоять против изысканных комплиментов и обходительный манер? У меня не получилось.

Вот и сейчас кусаю губы, как в первый раз, через зеркало наблюдая за мужем.

— Па-а-а! — скачет вокруг него Ляйсан. — Плавда мама ка-асивая?

Арсен треплет ее тщательно причесанные волосы.

— Самая красивая, — рокочет мягко, а меня в жар кидает.

Оборачиваюсь к мужу и тянусь за поцелуем.

Тяжёлая рука уверенно ложиться на талию, вторая ныряет в распущенные локоны и слегка сжимает. А у меня ноги подгибаются. Это всегда так остро! И очень сладко… Подчиняюсь требовательным губам, отвечаю нетерпеливо и голодно. Но Арсен отстраняется первым.

— Скорее бы уже, — выдыхает мне в рот.

А я глотаю протяжный вздох.

Третью неделю мы вынуждены ограничивать себя в близости. Только оральные ласки или петтинг. Этого так мало! До тряски хочется большего, и я надеюсь, что следующий поход к врачу снимет ограничения.

Рука мужа соскальзывает на живот.

— Как вы? — дразнит мучительной лаской.

Хочется мурчать от удовольствия.

— Н-нормально… Ох, ты опять поцарапался? — замечаю тоненькую полоску на шее мужа — след от ногтя.

На смуглой коже она кажется совсем крохотной. Почти незаметной. Арсен с силой проводит ладонью, будто пытается стереть ее, и на его лице мелькает тень.

— Хм… наверное. Дурная привычка, — ухмыляется криво.

— Ты поланился? — тут же встревает Ляйсан. — Где?

Но муж отмахивается:

— Ерунда. Нам уже пора спускаться. Родители ждут.

Сегодня в нашем доме семейный ужин. Раз в месяц обязательно собираемся за общим столом. А сегодня особенный праздник, ведь утром пришли результаты генетического анализа. Будет мальчик.

— Ляйсан, милая, иди сюда, — зову дочку.

Моя любимая крошка тут же хватается за руку и прижимается к ней щекой.

— Мамочка любимая, — обнимает крепко.

Арсен едва слышно фыркает. Муж не любит всех этих нежностей. Но дочь балует и готов исполнять любой ее каприз.

Мой тоже.

Чуть заметно прижимаюсь к мужу, давая почувствовать, как хочу остаться с ним вдвоем. Снова целовать упрямые губы, твёрдый подбородок, вкусную выемку между ключиц и ниже…

Арсен отвечает мне горячим взглядом. Знаю, он тоже заведен. Напряжение между нами копится, еще немного — и случится взрыв, но…. Ужин, чтоб его.

— Ясмина! — ахает свекровь, когда мы входим в гостиную. — Да ты просто мед для глаз! Так и светишься.

Улыбаюсь и кладу руку на живот.

— Спасибо, Мирика… Учусь у вас с мамой.

Мама расцветает, и даже на губах отца мелькает поощрительная улыбка. Сколько себя помню, папа был сам по себе, его больше заботили братья — как наследники и продолжатели рода. Но, несмотря на отсутствие тепла, я не знала недостатка в чем-либо материальном.

Арсен помогает мне устроиться за столом. Целует тыльную сторону запястья, запуская по коже россыпь теплых мурашек. Возвращаю ему многообещающий взгляд.

— Приятно видеть, что даже спустя шесть лет наши дети не растеряли чувств друг к другу, — хмыкает Дамир Муратович — мой свекр.

Краснею. А муж чуть заметно улыбается.

— С Ясминой это невозможно, отец. Первый тост за тебя, дорогая. И за радость, что ты мне даришь.

Арсен сам разливает по бокалам напитки — это его маленький ритуал. Домработница помогает с горячим. Теперь меня долго не подпустят к домашним делам, хотя я люблю наводить уют в доме. Но как только муж узнал о беременности, запретил подходить к кухне. Окружил такой заботой, что иногда казалось — я сплю. С Ляйсан так не было… Или просто теперь мы можем больше себе позволить?

Медленно обвожу взглядом гостиную. Роскошная мебель, дорогой ремонт…

Этот большой дом, прислуга, охрана и многое другое — все результат трудов моего мужа. Наши семьи не были богаты, однако каждый старался внести свой вклад в бизнес. Не всегда было просто, но благодаря упорству Арсена, его бешенной энергии и деловой хватке бизнес пошел в гору.

— Ясмина, ты уже думала где устроишь детскую? — воркует мама.

— Не стоит спешить, уважаемая София Ахмедовна, — возражает свекровь, не давая мне ответить. — Говорят, это дурная примета — заранее…

— Ой, да ну! Я постоянно так делала, и вещи покупала, и имя загадывала, даже шила и вязала. Трое здоровых детей, никаких осложнений.

Это правда. Мои старшие братья родились очень крепкими мальчиками, да и я на здоровье не жаловалась.

— Все равно с этим не следует торопиться. Не всем так везет… А Ясмина к тому же такая нежная.

Фигурой я в бабушку по отцовской линии. Та тоже была низкого роста и стройная, как лань. Помню сколько комплексов у меня было по поводу груди-полторашки и не слишком заметной попы. Но муж успешно избавил меня от комплексов, на практике доказав, как заводит его моя миниатюрность.

Мысли снова уносит не в том направлении.

Но дочка возвращает меня на грешную землю, опрокинув на себя сок.

— Ляйсан! — недовольно роняет муж.

Папа