Бернард Клервоский в молитве о хорошем урожае

1 января 1147 г., отпраздновав вместе с Конрадом Новый год, после торжественной новогодней мессы Бернард произнес проповедь перед присутствующими. Рассказав о бедственном положении христианского королевства на Востоке, аббат Клерво обратился к Конраду как бы от имени Самого Христа: «О человек! Я дал тебе все, что Я мог дать: могущество, власть, всю полноту физических и духовных сил; какое же употребление ты сделал из всех даров для службы Мне? Ты не защищаешь даже того места, где Я умер, где Я дал спасение душе твоей; скоро язычники распространятся по всему миру, говоря: где их Бог?». Король расплакался и воскликнул: «Довольно! Я буду служить Тому, Кто искупил меня».

Энтузиазм крестоносцев и достаточно крупное войско — от 70 до 90 тыс. человек, правда, не только рыцарей, но и простонародья, подобно «бедноте» Первого крестового похода, — оказались недостаточными для успеха. Немецкие крестоносцы не позаботились о должном количестве провизии. Это привело к грабежам в Венгрии и Византии, через которые проходили вооруженные паломники. Да и дисциплина их хромала. Французские ратники Божьи были подготовлены лучше, но и там не обошлось без эксцессов. Хронист Второго крестового похода Одон Дейльский, монах знаменитого королевского аббатства Сен-Дени, сопровождавший Людовика VII в походе, писал: «Многие отряды, которые шли впереди короля или следовали за ним, в изобилии добывали себе съестное либо на рынке, либо грабежом». Координация действий обеих армий почти отсутствовала.

Немцы двигались в Палестину через Малую Азию, но значительный их отряд откололся и пошел вдоль моря. Основные силы германских воинов Христовых столкнулись с турками близ Дорилея 26 октября 1147 г. и были разбиты наголову. Только благодаря мужеству и умению племянника Конрада герцога Швабского Фридриха, будущего императора Фридриха I Барбароссы, небольшая часть крестоносцев смогла спастись. Позднее они объединились с отрядами французов.

Уже в Святой Земле начались конфликты между крестоносцами из Европы и местными баронами во главе с королем Балдуином III. Иерусалимцы считали, что цель похода — вернуть Эдессу и нанести поражение новому эмиру Мосула, сыну Имад ад-Дина Махмуду Нур ад-Дину. То был сильный враг христиан на Востоке. Новоприбывшие же вознамерились захватить Дамаск, желая, по словам ряда хронистов, создать там отдельное королевство, не подчиненное иерусалимской короне.

В конечном итоге объединенное войско, состоявшее из немцев, французов и местных рыцарей, летом 1148 г. двинулось на Дамаск и осадило его. Осада длилась всего пять дней — с 23 по 27 июля 1148 г. Если верить арабским и сирийским летописцам, дамасские власти рассказали королю Балдуину о планах крестоносцев. Они подкрепили рассказы обещаниями хорошо заплатить и добились того, что бароны Иерусалимского королевства потребовали снять осаду. Если верить тем же хронистам, дамасский правитель еще и обманул неверных: золотые монеты, которыми расплатились с ними, оказались фальшивыми.

Второй крестовый поход бесславно провалился, и в 1149 г. французский и римский короли вернулись на родину.

Единственным итогом второго «странствования по стезе Господней» оказался грандиозный любовно-политический скандал. Людовик Молодой был с 1137 г. женат на герцогине Алиеноре Аквитанской. Алиенора была красива, умна, очень хорошо образована (что было редкостью для женщин тех времен), покровительствовала трубадурам и труверам, но… отличалась явно повышенным вниманием к мужскому полу (в этом не сомневались современники, но некоторые сегодняшние специалисты, в частности, склонные к политкорректности и поддержке феминизма, категорически утверждают, что это все наветы и наговоры приверженцев «мужского империализма»). Одни историки настаивают, что, зная об этой слабости королевы и не желая оставлять ее надолго без присмотра, Людовик VII взял ее с собой в поход. Другие считают, что Алиенора, наделенная определенной авантюристической жилкой, сама убедила влюбленного в нее короля отправиться за море вместе. Так или иначе, венценосные супруги вместе в марте 1148 г. прибыли в Антиохию. И там у Алиеноры и князя Антиохийского Раймунда де Пуатье, приходившегося королеве родным дядей, случился пылкий роман. Говорили, что прекрасная герцогиня Аквитанская не обходила своими милостями и иных христианских рыцарей и что даже была якобы застигнута мужем и возлюбленным в объятиях некоего сарацинского пленника. Это повлекло за собой бракоразводный процесс, второй брак Алиеноры с английским королем Генрихом II, уход Аквитании под власть английской короны, превращение этого богатого герцогства в многовековое яблоко раздора между Англией и Францией. Однако все сказанное случится позднее и будет иметь отношение к собственно европейской истории, а также к Третьему крестовому походу, которому предшествовало множество других событий на Востоке, христианском и мусульманском.

Свадьба Алиеноры Аквитанской и Людовика VII. Миниатюра. XIII в.

Тем временем на мусульманском Востоке происходило усиление Мосульского эмирата. Существенную роль при правлении Имад ад-Дина и его сына Нур ад-Дина играл курд по имени Ширкух. В 1154 г. он помог своему государю присоединить к Мосулу Дамаск. При нем активно действовал его племянник, сын брата, Юсуф ибн Айюб. Ширкух и его племянник отличились в борьбе с Иерусалимским королевством, а также с Египтом. А там, как мы помним, царствовала особая полуеретическая (или даже совсем еретическая) халифская династия Фатимидов. В 1169 г. Ширкух явился в Египет с армией, наполовину союзной, наполовину оккупационной. Он стал там главнокомандующим общей — египетской и мосульской — армией и великим визирем Египта при фактически безвластном и тяжело больном халифе ал-Адиде. Однако в том же году Ширкух умер, передав свои полномочия (халифа никто не спрашивал) не сыну, которого считал слишком легкомысленным и преданным суетным удовольствиям, а племяннику Юсуфу.

В 1171 г. новый великий визирь и главнокомандующий низложил умиравшего халифа, взял власть в свои руки и объявил себя султаном (не халифом!) Египта. Он принял, как это было положено по обычаю, особое тронное имя: Победоносный Царь, Защитник Веры, или по-арабски ал-Малик ан-Насир Салах ад-Дин. Европейцы именовали его Саладином. Особый египетский халифат был вообще упразднен. Саладин заявил о полном подчинении «повелителю правоверных», как именовали давно уже абсолютно безвластных, но пользующихся почетом халифов Багдадских. Халиф даже в 1175 г. утвердил султанский титул Салах ад-Дина. В преданиях о крестовых походах, в позднейшей историографии Саладин представляется как идеальный правитель, благороднейший человек. Это кое в чем соответствует истине, хотя не все его действия выдержали бы проверку на нравственность. Однако насколько вообще совместимы политика и мораль?