– Элли? – кричит уже знакомый ему голос.

– Глэдис? – осторожно спрашивает Томас. – Это вы только что мне звонили?

– Я не знаю, где нахожусь, – сообщает она. – Мне нужно было сходить в мэрию, чтобы все уладить, но когда я пришла на Родни-стрит, то выяснилось, что ее там уже нет. Я не знала, куда идти. Поэтому я села в автобус и поехала домой, но оказалось, что в том доме живут другие люди. По-моему, они поляки. Я просто забыла. Я поехала в тот дом, где жили мы с Биллом. Я забыла, что мы там больше не живем. Я забыла, что Билл умер.

Речь Глэдис прерывается громкими, отчаянными рыданиями.

– Понятно. Но теперь вам нужно успокоиться. Вы знаете, кто я?

В трубке раздается шмыганье, а затем оглушительное сморкание.

– Вы астронавт. Майор Том, – тихим голосом произносит Глэдис. – Вы звонили мне вчера и спрашивали про Дженет Кростуэйт.

Томас снова сжимает пальцами переносицу – с такой силой, что на коже остаются следы. Эта женщина явно нездорова.

– Да, – медленно говорит он. – Это майор Том. А теперь подумайте, пожалуйста: кому еще вы можете позвонить? Вы говорили про Эллен. Это ваша дочь?

– Элли. Она дочь нашего Даррена. Понимаете, мне очень нужно вернуться домой. Я должна приготовить им ужин. Джеймс уже вот-вот придет.

Томасу становится ясно, что заставить ее позвонить по другому номеру, скорее всего, нереально.

– Знаете что? Я могу связаться с Центром управления полетами. Они вам помогут.

– Нет! – в ужасе вскрикивает Глэдис. – Нет! Никто не должен знать! Ведь Элли мне твердила… Мне нужно просто вернуться домой.

Прижав телефон к уху плечом, Томас фиксирует себя перед компьютером и заходит в Гугл, с раздражением убрав с экрана ленту «Твиттера», в котором Клаудия завела для него аккаунт. Он открывает Гугл-карты и спрашивает Глэдис:

– Итак, где вы находитесь?

– Я на Пулсток-лейн. Мне нужно попасть на Сантус-стрит. Дом 19.

– Какой это город?

Глэдис произносит нечто вроде «Васспи Мэинс».

Томас с сомнением уточняет:

– Это город?

– Это в Уигане. – Ее голос теперь звучит спокойнее.

– Хорошо. – Томас набирает на клавиатуре название улицы и «Уиган». Карта показывает ему густую сеть дорог в районе, обозначенном как Уорсли Мэснс. Томас встряхивает головой. И как это вообще произносится? – Кажется, я вижу, где вы.

– О! Вы можете видеть меня оттуда, из космоса? У вас там есть телескоп?

– Ну конечно же нет! – фыркает Томас. – Я использую… – Он делает паузу, размышляя, достаточно ли у него времени и терпения для того, чтобы попытаться растолковать про Интернет этой женщине, у которой явно не просто винтика в голове не хватает, а вообще не все дома. В конце концов он вздыхает: – Ну да, телескоп. Специальный такой телескоп. А теперь можете еще раз назвать мне адрес, по которому вы действительно живете сейчас, а не когда-то там жили, бог знает сколько лет назад?

После недолгого молчания Глэдис бормочет:

– Сантус-стрит.

Томас набирает это название на компьютере и изучает пунктирную линию, соединяющую обе точки на карте.

– Вы в десяти минутах ходьбы от дома. Вам нужно идти прямо по той дороге, где вы сейчас находитесь, потом в конце повернуть налево, перейти на другую сторону, затем второй поворот направо и чуть дальше – первый поворот налево. И вот он, ваш дом. Запомнили?

Глэдис пытается воспроизвести вслух эти инструкции, но у нее получается нечто, мало похожее на тот маршрут, который только что описал ей Томас.

– А вас не затруднит подождать на телефоне, пока я не доберусь?

– Ну как не затруднит… Учитывая, что я вроде как в космосе и все такое.

Глэдис вновь начинает всхлипывать, и Томас бормочет себе под нос: «О, боже мой!» Затем как можно более бодрым голосом он говорит:

– Хорошо. Начинайте идти прямо сейчас. Вперед, до конца дороги. И как можно быстрее.

– Мне, между прочим, пошел семьдесят первый год, – обиженно сообщает Глэдис.

– Вы уже дошли до конца дороги? – спрашивает Томас спустя пять минут.

– О, я просто смотрела на дом 29. Они тут поменяли облицовку на фасаде. Совсем мне не нравится.

– Господи Иисусе! – на этот раз Томас даже не пытается понизить голос.

– Я бы на вашем месте не употребляла таких выражений, – укоризненно произносит Глэдис. – Не стоит поминать имя Господа нашего всуе.

– Уж простите! – кричит Томас. – Я просто пытаюсь помочь вам добраться до дома, чтобы я мог спокойно вернуться к своим обязанностям на космическом корабле! Так вы еще не перешли дорогу?

– Еще немножко, подождите чуть-чуть, – говорит Глэдис. – Ведь мне пошел…

– Да, да, вам пошел семьдесят первый год, это я понял. Но вы не могли бы все же двигаться немного шустрее?

На экране появляется уведомление о новом письме от Баумана с темой «ПОЧЕМУ У ВАС ЗАНЯТ ТЕЛЕФОН?». К письму прикреплен pdf-файл с протоколами «И-Ви-Эй» – инструкциями по работе в открытом космосе. Томас удаляет уведомление.

– Вы говорили первый или второй поворот направо?

– Второй. Потом первый налево.

В трубке слышатся шум транспорта, пыхтение и сопение, и наконец Глэдис восклицает:

– О, вот теперь порядок! Я дома! Спасибо вам большое.

– Отлично. Тогда я отключаюсь. И вы не могли бы сказать Эллен – или как там ее зовут, – чтобы она удалила этот номер с вашего телефона? Я не могу отвечать на ваши звонки каждый раз, когда вы заблудитесь.

Пока его большой палец тянется к кнопке выключения телефона, Томас продолжает слышать Глэдис и журчание других, молодых голосов. «Это был астронавт, – счастливо говорит Глэдис. – Это астронавт помог мне вернуться домой».

В конце концов Томас отключается и долго смотрит на телефонную трубку, игнорируя настойчивый писк входящих писем от Центра управления.

– Итак, сталкиваясь с испытаниями, герои Толстого имеют три выбора, – говорит мисс Барбер. Она сидит на краешке своего стола, держа в одной руке открытую «Анну Каренину» в мягкой обложке. Она окидывает взглядом класс, – есть желающие?

Элли сползает пониже на своем стуле. Только не я, только не я. Она оглядывается вокруг. Половина ее одноклассников украдкой играют или переписываются на своих телефонах под партами, остальные просто глазеют по сторонам или перешептываются. «Есть желающие?» Мисс Барбер лет под тридцать, она довольно симпатичная, с темными волосами, собранными в хвост на затылке. Она носит узкие юбки и блузки с расстегнутой верхней пуговицей. Элли замечала, какие странные взгляды кидают на нее мальчишки, и думают они при этом явно не о Толстом.