что, перебирая в уме детали этих стилей, он, как знаток этой сферы и опытный единоборец, пришел к выводу, что акторы весьма точно копируют – и в главном, и в деталях – базовые принципы основных китайских школ кунг-фу. Хотя, чему здесь удивляться? Шахматы – это модель войны. А кунг-фу – концентрированное отражение в индивидуальной схватке наработанных мировых приемов главных соперников. Поэтому и стоит проследить заимствования, параллели и пересечения таких, казалось бы, бесконечно далеких друг от друга по масштабу сфер как единоборства и геополитика.

Начнем с вышеобозначенного «британского имперского стиля». Он удивительно точно описывается приемами и спецификой семейства стилей ушу под общим названием чанцюань (длинный кулак).

Как понятно уже из самого названия, здесь всячески избегают сближения соперников на короткую дистанцию. За счет специальных прибамбасов «длинного усилия» – разворота плеч, полного выпрямления рук, включения пальцев и пр. – расстояние удара максимально увеличивается.

В «британском имперском стиле» это проявилось, прежде всего, в колониальной политике и военной концепции. В частности, самым ярким проявлением стиля стал доктринальный акцент на заморские администрации и, особенно, морские авианосные группировки.

Штаты позже довели до абсолюта «британский стиль», сделав его стержнем всей своей внешней и оборонной политики на целые века. В американском мировоззрении тот же авианосец – это не металлическая военная платформа для решения локальных боевых проблем. Это – сакральная «прелесть» для вывоза внутренних проблем за внешний контур метрополии. Сегодня на авианосцах в Штатах держится все – от внутренней стабильности до курса доллара. (Когда-то гениальный Александр Зиновьев провидчески заметил, что курс доллара держится не на золотом запасе Форт-Нокса, а на палубах авиаматок. Потом, правда, Илон Маск добавил еще одну опору доллару – космос.)

Но Путин-то знает, что «длинный кулак» – методика дальнозорких, но близоруких. Ее носители хорошо видят за тысячи километров, но часто не замечают то, что под носом. Ну, как носороги, которые чуют врага на расстоянии, но не видят в упор.

Кстати, автору, довелось некогда встречаться с почившим от «короны» главным американским военным стратегом Колином Пауэллом.

Это было еще до иракской кампании и до фарса с пробиркой, чего он позже искренне стыдился. Здоровенный породистый мужик с пудовыми гарлемскими кулаками размышлял очень уверенно и масштабно о будущем планеты. Потом подал кофе его безупречный и лощенный ординарец.

Забавно, когда бледнолицый офицер обслуживает темнокожего генерала. Но бросилось в глаза то, что шнурки ботинок капитана были полностью развязаны. Пришлось задать вопрос – не боится генерал быть облитым кофе при падении помощника – вдруг тот запутается в шнурках. Колин помолчал, а потом заметил: «У молодых сейчас так модно ходить, а устав не запрещает».

Вот в этом-то и весь англо-американский имперский стиль – смотреть за чужие океаны, но путаться в собственных шнурках…

Уверен, что законодатели стиля – бритты – вышли из ЕС именно в силу разностилья с материковыми партнерами. Брюссельцы вечно плетут какие-то местечковые геополитические кружева. А гордым бриттам вместе с их заокеанским переростком нужны киплингские просторы и ковбойская удаль. Им чужды рискованные клинчи, потная теснота, столь любимые европейцами. Они не умеют бороться в партере, особенно, если их ставят на «четыре кости». Отсюда их неприятие «европейских подробностей», которые вылились некогда в скабрезный выпад «мамаши Госдепа» Нуланд о «долбаной Европе». Типа, «додолбились до мышей» (в сильно смягченном варианте).

Отсюда их культ «длинного кулака», превратившийся в стратегию масштабного превентивного удара и чужих «цветных революций».

И отсюда же их приязнь к Украине, где хотя бы масштаб взяток и откатов на порядки крупнее европейских. «Вiзьмеш в руку маеш вещь!»…

Соответственно, англо-американцы всегда сильны «длинным кулаком», но неизменно проигрывают в ближнем бою, где просто вязнут в незнакомых мелочах. Хоть в Грузии, хоть в Афгане, хоть на Украине. И ведь знают этот свой роковой изъян, но соблазны устоявшегося протокола не могут преодолеть. Особенно, если «устав не запрещает».

Правда, нынешнее руководство Британии вдруг заявляет о готовности империи участвовать во второстепенных локальных геополитических разборках. Но победят, конечно, заветы великой и ужасной Маргарет Тетчер. Это когда она учила присутствовать только в тех ситуациях, где затронута глобальная честь империи.

Это когда она призывала, чтобы удар был не только «дальним», но и умным.

Это когда она целый ком внутренних проблем – от закрытия шахт до скандалов в королевском семействе – как бык овцу, покрыла Фолклендской кампанией. Взяла и выкинула насущные тревоги рядовых англичан за одиннадцать тысяч километров. Это, действительно, был их имперский стиль, где оглушают масштабом, где не дают стране погрязнуть в подробностях. Но это время быльем поросло.

Хотя… Тот же министр обороны США Ллойд Остин хоть и представляет демократических «ослов», ведет себя в Грузии и на Украине как республиканский «слон» в тесной посудной лавке. Видимо, ослов на переправе не меняют. Значит, ждать беды: империи, мечтая нанести очередной удар, всегда рушились, когда изменяли своему базовому стилю.

А базовый стиль был прост и лаконичен. «Длинный кулак» предполагает всего три, хоть не сталинских, но дальнобойных удара.

Первый – военный, но на о-о-чень большой дистанции. Отсюда у американцев, повторюсь, не только культ авиаматок, но почти восемьсот военных баз в 177 странах мира. (Сравнить с 18 российскими, в основном у границ.)

Второй – валютный. То есть маневры долларом, как мировой валютой, и контроль над Федеральной резервной системой и мировыми валютными биржами. (Не знают бывшие «партнеры», что Бог не только не играет в кости, как утверждал Эйнштейн. Всевышний не играет и на фондовых биржах.)

Третий – рыночный. Точнее, управление дистанционным доступом к основным мировым рынкам и истовое поклонение либеральному рыночному фундаментализму…

В такой парадигме проблемы местных «индейцев» действительно не волновали глобального «шерифа». В этом была вся сила (хотя и слабость) подобного стиля. Поэтому, когда тот же Остин вдруг в ходе украинского визита начинает подробно мусолить особенности «черноморской политики», возникает недоумение. Возможно, Черное море интригует первого темнокожего министра обороны Штатов своим названием, но он гарантированно не «в теме» этого дальнего для его страны и весьма локального региона. И понимает здесь он не больше, чем в хитросплетениях опиумных троп на заоблачных перевалах Афгана.

В одном из культовых американских конспирологических романах агент ФБР говорит, что если какой-то лидер далекой и второстепенной страны доставляет проблему Америке, не надо входить в детали и подробности, а надо просто «вышибить все дерьмо из гаденыша». Или, как говорили в еще одном знаковом романе, «мы не контролируем мелочи».

Это и был «длинный кулак». А сейчас ни силы кулака, ни знания деталей. Да еще и совместный «бизнес» с «гаденышами». И всё потому, что оттачивая свой стиль, они параллельно создавали среду, в которой он не работает. «Развитой постмодерн». Сплошные мелочи. Короче, беда – удар, по «длине усилия» уже не тот. И военный, и финансовый, и рыночный.

Военный купирует Россия.

Финансовый – внутриполитический раздрай.

Рыночный – Китай.

Влезли себе на горе в «мелочи». Безнадежно запутались в шнурках. Тогда впереди – только падение. И тут не поможет даже практикуемое сегодня в американско-английской элите «прагматическое раскаяние». Дело в том, что мир устроен по-другому: либо раскаяние, либо выгода. Сакральное не бывает утилитарным…

Все эти факторы, видимо, и учитывал Владимир Путин, явно отвергая британский имперский стиль.

Но тогда, может быть, «туранский имперский стиль», о котором так много рассуждают эксперты?

Хотя вектор, интенцию, направленность этого стиля, его особенности или недостатки даже самые опытные из них видят по-разному. Для одних – это явный вызов русскому миру, eго православному