о последнем я умолчала, но помня русские сказки, не торопилась возвращаться на свой стул. Кто знает, может в этом доме и другие волшебные вещи присутствуют.

А рядом с Мирославом я ничего не боялась.

— Сколько на своем веку живу, никогда такого не было, чтобы меня и боялись, — запыхтела печка.

Стало совестно и в то же время любопытно… что это за зверь такой — говорящая русская печь.

— А вы живая? — спросила я, не предпринимая, однако, попытки встать с коленей Мирослава. Он, впрочем, не возражал и не пытался спихнуть меня на мой стул. Поэтому мне приходилось прилагать усилия, чтобы не глазеть на него и не принюхиваться к его запаху. Хотя теперь к аромату специй, древесины и ветра прибавился запах полевых трав и освещающего бриза.

Глава 15

Уроки чтения

— Живая? — переспросила печка и задумалась над моим вопросом, заставив меня перевести наконец-то взгляд от Мирослава на нее. — Конечно, живая, — после раздумий подтвердила она.

— Правда? — подозрительно уточнила я, а то я расслышала ноты сомнения в ее голосе. И хотя рот у нее забавно открывался, сложно было понять на что смотреть, разговаривая с ней, ведь глаз как у людей у нее не было.

— Она магический артефакт, — пояснил мне Мирослав.

— Это как? — воспользовавшись случаем, посмотрела прямо в его глаза. Налюбуюсь, так сказать, впрок.

— При строительстве печи к ней была привязана человеческая душа, которая и вдохнула в нее жизнь… Опять испугалась? — прозорливо спросил он.

Кивнула. Исходя из того, что я сутки назад вообще не верила во всю эту мистику и магию, мне было непросто осознать, что настоящее волшебство существует. Хорошо еще я вновь не завизжала. А то мне и за первый раз было стыдно. Хорошее у Мирослава будет обо мне мнение. Сначала с болезнью свалилась на его голову, потом едва истерику ни устроила на пустом месте. Ну заговорила со мной печь, экая невидаль. Надо относится к жизни проще. Хмыкнула — с юмором и самоиронией.

Да и грех не утолить любопытство. Я же когда домой вернусь, Валя и Макар забросают меня вопросами «есть ли жизнь на Марсе», то есть в другом мире. Поэтому я посмотрела на печь с искреннем интересом.

— И вы все помните? Свою настоящую жизнь?

— Да что ты девонька, ничего я не помню. Была человеком и была. А так почитай уже сто лет стою. Блюда могу не только наши, но и заморские приготовить.

— Икру заморскую баклажанную, — пошутила я. Хотя здесь фильм «Иван Васильевич меняет профессию» никто не видел, чтобы оценить эту шутку.

— Эту икру я тебе летом столько наготовлю, что можешь ложками ее есть.

— А почему летом?

— Если зимой вырастишь баклажаны, то и зимой приготовлю.

— Так вам что, продукты нужны чтобы готовить? — удивилась я, вспомнив о скатерти самобранке из старых сказок.

Мирослав вновь рассмеялся. И в этот раз печка вторила ему, выплевывая изо рта пыльцу золы, что оседала на деревянном полу.

И что я такого смешного сказала? Чуть насупилась.

— И забавная ты же девонька.

Посмотрела бы я, что запела бы эта печка в моем мире, когда увидела бы наши гаджеты и современные печи.

— Откуда ты, что не знаешь таких простых вещей? — спросил Мирослав, и печка сразу замолчала, вновь превращаясь в своих обычных молчаливых сестер.

А вот я напряглась, что конечно же не укрылось от Мирослава, на чьих коленях я сидела. Ну вот не была я готова рассказать ему о другом мире, старой библиотеке и портале, что и привел меня к нему. Ну, не совсем к нему, а скорее в этот мир. Суть не велика. И хотя я очень сильно хотела вернуться домой, у меня было слишком много вопросов и сомнений. И чего уж скрывать — страхов.

— Если я отвечу, — прошептала я, — ты все равно не поверишь мне.

— А ты попробуй — доверься мне.

Нахмурилась и мотнула головой.

— Родные у тебя хоть есть? — не дождавшись моих слов, Мирослав решил зайти с другой стороны.

— Есть… но я не хочу о них говорить.

— Поссорилась с ними?

Он явно неправильно понял мои слова, но поправлять его предположение я не стал.

— Все сложно, — остановилась я на этом объяснении. И поди пойми что я имею в виду.

— Ну и что мне с тобой делать? — задал вполне закономерный вопрос Мирослав.

Хороший вопрос. Вот только идти мне в этом мире некуда. А пока я найду ведьму местного рассола и уговорю ее помочь мне, может пройти не один день и даже неделя. От этих мыслей стало совсем грустно. Но вот эти недели мне надо было где-то жить, чтобы меня не утопили русалки, насильно сделав членом их маленькой семьи. А также не утащил в берлогу или логово серый волк.

— Я могу по дому помогать! — ответила я на вопрос Мирослава.

Надеюсь самоубирающихся пылесосов или веников тут нет.

— Кхм…

— Я вышивать могу и кружево плести!

Мама меня против воли научила. Я в детстве отказывалась как могла, но мама настояла, а дед поддержал ее. Хотя даже он не ожидал, что две внучки едва заинтересуются этим женским рукоделием, а единственный внук с радостью будет вышивать и плести кружева.

И вновь в ответ это немногословное:

— Кхм…

Задумалась, какой еще от меня может быть толк в хозяйстве?

— Могу книги систематизировать в библиотеке, — вспомнила я о своей временной работе, которая и привела меня сначала к странным видениям, а затем к волшебным ключам, что открывали запертые двери.

— Грамоте обучена? — уточнили у меня.

Фыркнула. И едва не спросила в ответ, куда это меня занесло, если способность читать вызывает удивление.

— Я и считать умею. И иллюстрации к книге нарисовать могу. Не профессионально конечно, я не художник, но…

— А расписать деревянные стены? — прервал мой возмущенный диалог Мирослав.

Рисуя я и впрямь хорошо. В художественную школу не ходила, но если портреты мне не так хорошо давались, то все остальное я была готова воспроизвести на стенах, бревнах, шпаклевке и других строительных материалах.

— Могу попробовать и дерево расписать.

Мирослав опустил меня на пол. И я вновь покраснела, вспомнив,