время церемонии. Только Барсова почему-то насупилась и держалась демонстративно удалённо, хоть и входила в свиту магистра.

А затем, когда ажиотаж немного поутих, ко мне подошёл серый, буквально незаметный мужчина, и попросил пройти за ним. Не знай я о приказе императора, пожалуй, никуда бы не двинулся, но мне и самому было важно встретиться с Александритом. Ведь это шанс добраться до сестры.

Следуя за провожатым, я оказался во внутренних помещениях. И если вначале коридор был столь же величественен, как и зал, то вскоре он начал сужаться до вполне нормальных размеров. Впрочем, я это уже видел через жучков, а потому сильного удивления не испытывал.

— Его величество желает поговорить с вами в библиотеке, — быстро проговорил служащий. — Несмотря на его благожелательность, крайне рекомендую соблюдать рамки приличия и манер. Не смотрите ему в глаза, не виляйте, всегда отвечайте чётко по делу…

— Ясно, — пробормотал я, погружённый в свои мысли. Зачем он меня позвал? Не может же быть, что Надя меня узнала и попросила о встрече. Эх, было бы прекрасно, но чудеса почему-то всегда случаются не с нами. Доведя меня до дверей, служащий постучал, дождался разрешения и только после этого впустил меня внутрь.

Небольшой зал библиотеки, всего два этажа заставленных сверху донизу в несколько рядов, давил куда меньше, чем его владелец. Император стоял у одной из полок, листая книгу и, несмотря на естественность позы, ни на грамм не потерял во властности и жёсткости.

— Проходи, сядь, — скомандовал Александрит, не глядя на меня. А когда я замешкался, с удивлением поднял глаза. — Ты настолько взволнован, что перестал понимать слова?

— Прошу прощения, ваше величество, я просто теряюсь в противоречиях. Кажется, сесть в присутствии императора, особенно когда он сам стоит, — это оскорбление, за которое казнят. Ну, так я слышал. Но вам не нужны предлоги для того, чтобы осуществить свою волю, так что…

— Школьное образование и интернет иногда творят чудеса. Сядь уже, не слушаться приказа императора — ещё хуже, — усмехнулся он. Словно на танке нарисовали улыбочку. Мимолётную. — Отлично, у меня сомнения по твоему поводу. Крайне серьёзные сомнения. Но за тебя поручилось сразу три великих князя, включая Волковых, у которых ты должен быть в опале.

— Неожиданно.

— Над манерами и в самом деле поработай. Если выживешь, тебе придётся влиться в высшее общество, и то, что ты из Старых, быстро перестанет спасать, — по-простому сказал император. — Для меня это экзотика, как глоток свежего воздуха. Но, боюсь, второй раз такого разговора уже не будет. А потому, оправдай моё доверие, скажи, как ты умудрился получить своего духа.

— Всё крайне просто, ваше величество. Мне помогла Ольга, отдала яблоко дара.

— Это лишь половина правды. Дальше.

— Кхм. Прошу прощения, я не знаю, что именно вам говорить.

— Всё как есть. Поверь, я разбираюсь в этом вопросе как никто другой. Так что попробуешь соврать или недоговорить… сам понимаешь, — Император отложил книгу и, сев в ближайшее мягкое кресло, откинулся на спинку.

— После того как Ольга скормила мне яблоко, я оказался в штормовой пустыне. Где схватился с тигром, что там жил. Ну и… врезал ему булыжником по морде, раскроив кусок. А потом появился вот этот, — ответил я, кивнув в сторону тигрёнка, который вновь проявился рядом. Чтобы мохнатый не шипел, пришлось подтащить его ближе и усадить на колени. За чем монарх наблюдал с нескрываемым интересом.

— Значит, говоришь, врезал великому штормовому тигру? — проговорил он, когда я замолчал, не зная, что ещё сказать. — Стечение обстоятельств, которое нарочно не придумаешь. Ещё и паразита получил в тот же момент…

— Вас что-то беспокоит во мне?

— А должно? — поднял бровь Александрит. — Нет, ни ты, ни твой дух не выбиваются из общей картины, хоть способ и средство были несколько нестандартны. Однако ты сам должен понимать, любая угроза человечеству будет устранена.

— Все мы бьёмся за общее дело. Как умеем…

— Верно. И я очень надеюсь, что ты освоишься с духом и на это у тебя не уйдёт полный цикл, — он замолчал с интересом разглядывая то меня, то тигрёнка. Я же просто ждал, пока выдастся удачный момент. — Нам передали, что ты решил остаться в союзе с избранницей Борзой. Или это нечто большее?

— Я новичок в этом мире, ваше величество. Возможно, когда-нибудь я сумею создать собственный клан, но пока считаю, что лучше держаться вместе. Они ослаблены. Я почти один. Вместе мы сможем куда больше.

— Хорошо. Меня устраивает. Передай магистру, чтобы он не заигрывался. Не лезьте к Волковым и Секачовым, войну кланов я не потерплю. На этом всё.

— Прошу прощения, но…

— Хочешь о чём-то спросить? Давай, не стесняйся, второго шанса, скорее всего, не будет, — подтолкнул меня Александрит.

— Это личная просьба. Ваше величество. Я хотел бы встретиться с сестрой.

— Уверен, что хочешь умереть? — усмехнулся император. — Ты же Старый, все твои родственники сгинули сотни циклов назад. Так что единственный шанс с ними пересечься — это на том свете. Увы, но машины времени, или способностей отправить тебя в прошлое, ни у кого в империи нет. Иначе бы мы давно использовали этот шанс.

— С моей просьбой всё намного проще, ваше величество. И намного сложнее. Ведь моя сестра жива, я уверен в этом. Больше того, я её видел.

— Вот как? Ну так встреться, в чём проблема. Или хочешь сказать, что она состоит в клане Секачовых? Или ей стёрли память, и она тебя не узнаёт?

— Если позволите, я покажу фотографию, — сказал я и, дождавшись кивка, достал смартфон, на котором открыл наш совместный снимок. Я на нём только дембельнулся, и выглядел как мрачный сыч, а вот Надя в своём простеньком платье-сарафане в синий горошек выглядела словно полевой цветок.

Император, взяв телефон, нахмурился.

— Если провести пальцем влево, можно посмотреть другие фотографии, у нас их несколько.

— А я и забыл, как пользоваться смартфоном, — пробормотал Александрит, свапая несколько раз. — Значит, ты хочешь сказать, что это твоя сестра.

— Да, Надежда Ивановна Баброва, — ответил я, стараясь поймать эмоции императора. — И ваша супруга.

— Очень жаль, но ты ошибаешься, — сухо ответил он, положив телефон на столик, но не подвинув его ко мне. — Это мало кому известно, но все мои супруги — круглые сироты. У них не осталось живых родственников, кроме очень далёких. И так будет впредь. Телефон и снимки останутся у меня, чтобы никого не смущать. А если я услышу, что среди дворян распространяется слух, будто некий Старый — родной брат моей супруги, и ты, и род Борзых немедленно лишатся моего благоволения.

— Покажите ей