— Ага. В неё, родимую.

— Ды проезжайте. Только это. С роднёй встретиться не получится.

— Почему? — нахмурился я.

— Так без дозволения барона к ним никого не пускают. Да и вообще, мирняк даже не знает, что мы приютили ваших. Служебная тайна и всё такое. — Митрофан прищурился и спросил. — А ты откуда знаешь, что Архаровцы у нас обосновались?

— Дядь, ну ты чего? Я же сам из Архаровских. Знаю, куда эвакуировались наши. Вот и приехал, — пояснил я, слегка соврав.

— Верно, верно, — кивнул Митрофаныч и закурил.

Неподалёку от боли вскрикнул раненый и привлёк внимание старика.

— Ладно. Подождите пару минут, сейчас разрешение запрошу на проезд, и пропустим вас, — сказал Митрофаныч и метнулся в сторону раненого. — Ох ты ж, батюшки. Натекло с тебя юшки. Ничё, на ноги поставим, будешь на свадьбе моей отплясывать.

— Митрофан Митрофаныч, так вы же, вроде, не планируете жениться, — прохрипел парень.

— Не планирую. Вот тебе и придётся дожить до момента, когда я передумаю, — кряхтя, сказал Митрофаныч, и через Всевидящее Око я увидел, как он забросил парня на спину и поволок к какому-то зданию.

— Да уж… Видать, Титовцев прижали, — сказал я, проводив взглядом Митрофаныча.

— Если бы не мы, то им бы досталось ещё сильнее, — серьёзным тоном сказал Серый и шепотом добавил. — Чернышей я отпустил.

— Кого? — нахмурился я.

— Я про души.

— А-а-а. Понял, — кивнул я. — Как они себя показали в бою?

— Знаешь, по-моему они намного эффективнее обычных тварей. Боли не чувствуют, точно выполняют приказы; единственный минус в том, что запас душ быстро заканчивается. Пока ты рулил, я задремал. Так вот, во сне ко мне пришло всего то три вервольфа и пять гарпий. Двух пёсиков я только что отпустил.

— Не велика потеря. Мы так часто попадаем в заварушки, что у тебя не будет проблем собрать новые материалы. Сейчас главное…

Я осёкся на полуслове, так как на связь вышел Мимо, показав мне картинку. Он пролетел над дорожным знаком с надписью «посёлок Верхнечусовские Городки». И скажу я вам, никакой это не посёлок. Это долбаный укрепрайон. Город расположился в изгибе реки Чусовая, и его обнесли двухметровой стеной. Всё как положено, вышки с пулемётами, прожектора освещают округу, периодически посматривая в небо.

Но этого местным управленцам показалось мало, и они построили ещё одну стену. Теми же бетонными плитами перегородили территорию от одного изгиба Чусовой до другого. Поверх стены — колючая проволока, на которой висели два истлевших трупа вервольфов. Не понятно, они запутались в колючке или же их туда специально закинули?

Размером посёлок был три километра в длину и полтора в ширину. А это в два раза больше Ленска. Кстати, лёд на реке был взорван, о чём говорит обилие льдин на берегу. Видимо, таким образом местные себя обезопасили от возможной атаки со стороны реки. А вот эти самые местные выглядели до жути…

— Михаил Константины-ы-ыч, — позвал меня Митрофан заставив прервать сеанс связи с мимиком…

— Да. Извините. Я задумался. Что вы говорили?

— Говорю, разрешение получено, можете проезжать, — повторил Митрофан и протянул мне руку. — А ещё хочу выразить вам благодарность за спасение моих людей. Если бы не вы, то, скорее всего, мы бы не пережили эту ночь.

— Да бросьте. У вас и без нас всё было схвачено, — улыбнулся я и крепко пожал мозолистую лапу старика.

— Скромный? Это хорошо. Что ж, не смею задерживать. — Митрофан указал рукой в сторону Уфы и добавил. — Если хотите встретиться с родичами, то сперва поговорите с бароном Титовым. Он хороший мужик. Думаю, проблем не возникнет.

— Благодарю за совет. Так и поступим, — кивнул я и направился в сторону вездехода.

Серый пошел рядом и протянул мне лоскут ткани, измазанный кровью. В нём оказались завёрнуты двенадцать белых жемчужин.

— А ты молодец. Сбор трофеев — первоочередная задача, — похвалил я, спрятав в карман свёрток, и похлопал Серого по спине.

Я залез в кузов и прикоснувшись к птеросу отправил его в хранилище. После мы с Серым прыгнули в вездеход и попылили в сторону Уфы. Оказалось, что оборона земель Титова многослойна. Через каждые десять километров КПП с десятком гвардейцев, правда некоторые из них пустовали. Это прямым тесктом говорило о том, что в баронстве не хватает гвардейцев, а те, что есть, уже отправлены на защиту границы.

А значит, оставаться здесь довольно опасно. Не сегодня завтра оборона может рухнуть. Тогда на этих землях начнётся хаос. Конечно, в Ленске опаснее. Но что поделать? Приграничные земли всегда купались в крови врагов.

Через сорок минут мы проехали мимо свиноводческих комплексов, «насладившись» отвратным ароматом, и въехали в Уфу. Город поражал своими размерами. В длину он раскинулся аж на пятьдесят два километра от села Старые Турбаслы до села Булгаково. В ширину же город был двадцать восемь километров. Обилие памятников, красивых зданий, асфальт просто восхитительный!

Улицы освещены электрическими фонарями, в лучах которых беззаботно гуляют мирные жители. На их лицах улыбки, будто они и не догадываются, что неподалёку умирают гвардейцы, защищая их спокойную жизнь.

Барон Титов вместе с семьёй построил жилой район Нижегородка на берегу реки Белая. Красивые трёхэтажные здания, где было всё, начиная от театра и заканчивая магазинами с одеждой. Райончик от основного города был отделён забором из красного кирпича и хорошо охранялся. Здоровенные мордовороты стояли на страже, одаривая мимо идущих суровыми взглядами.

Позади района Нижегородки я видел тридцать алых силуэтов. Там моя родня. На острове Козарез. Остров три на пять километров, окружен шестиметровым забором. Был вариант туда пробраться тайком, но как я оттуда выведу тридцать человек? Ведь даже издали ясно, что это поселение очень хорошо охраняется.

Я припарковал помятый вездеход на улице Токарной. Мы переоделись в салоне и выпрыгнули на морозный воздух. Новая одежда сама собой заставила нас улыбаться. Чистая, пахнет новьём. Выглядим на миллион рублей, а может, и больше. Красавцы, одним словом. Жаль, местные жители не разделили нашего восторга. А точнее, одна жительница.

Не успели мы с Серым отойти от машины, как из соседнего дома вылетела бабка и обматерила нас. Мол, мы ей вид загородили своей колымагой. Я сунул карге двадцать рублей. Она тут же расплылась в улыбке и заверила, что лично проследит, чтобы