EnD: «Пусть мне чуть-чуть оставят попробовать!»

Alex: «Фууу!»

EnD: «Ну, всё! Мы молодцы. Всем спасибо, все свободны!»

BaRT: «Сегодня что-то вообще подозрительно легко прошло…»

Alex: «Сплюнь! Ладно, на дозвоне! Чао, крошки! Я ушла!»

EnD: «Алекс, если нужна будет помощь, звони. Я сегодня абсолютно свободен!»

BaRT: «Чем ты можешь Алекс на примерке помочь? Корсет завязать? Чулки подтянуть?..»

EnD: «Труп закопать! А то ты не знаешь Алекс и её особую любовь к примеркам? Она уже через 10 минут начнёт уничтожать всех и вся без разбора! Потом, конечно, вспомнит, что она воспитанная девочка, и ей будет стыдно!»

Alex: «Ахахах! Неужели я такая предсказуемая? Так, всё! Точно ушла»

Системное уведомление: Alex— не в сети.

Положив наушники около потухшего огромного монитора, я потянулась в удобном игровом кресле, размяла шею и посмотрела на часы на стене.

—Твою же…— подскочила на ноги и спешно метнулась через всю немаленькую комнату к гардеробу.

Стрелки на часах показывали, что времени до примерки осталось в обрез.

Торопливо стянув с себя джинсовые шорты и старую футболку с зайчиком, в которой любила ходить в своей комнате, пока никто из придворных не видит, схватила первое попавшееся платье. Согласно традициям императорского двора, которые уже лет триста как пора было бы поменять в соответствии с современными реалиями, принцесса обязана на людях появляться при параде. И не важно, завтрак ли в общей столовой, поход по магазинам, или же очередная примерка, коих, спасибо любимой матушке — главной моднице Первого мира, императрице Рене Голденберг — в неделю было минимум три.

Изрядно провозившись с заевшей молнией, распустила волосы и пару раз пригладила их расчёской. Сойдёт.

В дверь нетерпеливо постучали.

—Александра, детка! Ты опять опаздываешь! Кельвин уже весь извёлся, куда ты пропала!

Не дожидаясь ответа, императрица вошла в спальню и окинула меня сканирующим недовольным взглядом.

—Мам! Учитывая, сколько золотых получает твой Кельвин, одевая императорскую семью, он ждать будет столько, сколько нужно!— пробурчала недовольно.— Хоть до следующего нападения тёмных, если понадобится!

—Сплюнь!— ужаснулась императрица — Ты что такое говоришь? Напророчишь ещё на наши головы! Пойдём лучше быстрее! Нам предстоит много работы! Сегодня нужно набросать эскизы твоего платья для приёма по случаю совершеннолетия.

—Мам! До него ещё почти четыре месяца! Что за срочность?— закатила глаза, следуя быстрым шагом за императрицей по извилистым коридорам дворца.

—Вот именно! У нас совсем нет времени!

«О, Боги! Дайте мне пережить этот день,— мысленно взмолилась и, подумав, добавила: — И никого не покалечить!»

Кельвин был лучшим модельером Столицы. Эпатажный, худой, манерный и холёный. Ему подражали все модники Первого мира. Если Кельвин скажет, что в этом сезоне в моде панталоны из меха с крысиных попок, не сомневайтесь, что весь столичный бомонд уже на следующий день побреет попки всем несчастным грызунам в округе, но обзаведётся трендовой шмоткой.

По Кельвину невозможно было определить его возраст. Свои образы модельер менял с такой частотой, что по Столице гуляли слухи, будто он даже в туалет заходит в одних трусах, а выходит в новых, ибо предыдущие устарели и уже не в моде.

Последние лет пятнадцать он неустанно обслуживал императорскую семью. Сколько денег из казны потрачено на наряды, которые шились исключительно на один раз, мне и представить страшно.

В отличие от своей коронованной матери, особой любви к шмоткам, балам и светским вечеринкам я не питала, и при первой же возможности старалась сбежать.

Куда больше мне нравилось проводить время в сети, уничтожая виртуальных монстров в компании своих друзей по гильдии — Энда и Барта. Других друзей у меня не было.

Прихвостни и случайные знакомые из высшего света своей лживостью и заискиванием перед принцессой Первого мира только отталкивали от себя. А в сети всем было плевать на мой титул.

Завести же друзей среди простых людей не позволял отец со своей мнительностью и гиперопекой: появляться в городе мне разрешалось только в императорском автомобиле в сопровождении половины личного состава охраны императора.

В конечном итоге единственная официальная прогулка в город с таким сопровождением спровоцировала нешуточные пробки в центре Столицы. Потому я предпочитала иногда тайно сбегать из дворца, не ставя в известность коронованного папулю.

Одно время просила родителей дать возможность обучаться, как все обычные дети моего возраста. Император на это ответил категорическим отказом. Максимум на что смогла уговорить родителей — позволить получить индивидуальное образование во дворце. Учиться любила, несмотря на то, что в большинстве своём знатные дамы предпочитали не забивать прелестные юные головки «всякой ерундой» и занимались поисками перспективных женихов.

—Александра, дорогая!— с придыханием и ударением на последний слог в имени, Кельвин поприветствовал меня, вошедшую в зал для примерок, поцеловал руку.— Сегодня такой чудесный день! И у нас так много работы! И мы уже выбиваемся из графика! Вы опоздали на целых полторы минуты! Срочно! Срочно! Приступаем!

Он похлопал в ладоши, и вокруг меня засуетились помощницы модельера. Обречённо вздохнув, привычно расставила руки в стороны, позволяя совершать с собой все необходимые манипуляции. Помощницы измеряли по десятому разу одни и те же параметры, будто за три дня, прошедших с последней примерки что-то могло критически измениться, подносили различные отрезы ткани, примеряли аксессуары.

Спустя почти два часа модных пыток, в зал заглянул секретарь императора.

—Ваше величество,— поклонился он императрице.— Его величество просил вас явиться в малый зал для приёма иностранных делегаций. Прибыл…

—Я поняла!— резко прервала его мама.— Передайте супругу, что я сейчас приду! Александра, заканчивайте с Кельвином без меня. Основные моменты мы уже с ним обговорили.

Рене Голденберг спешно покинула зал для примерок, цокая каблучками по мраморному полу. Когда звук удаляющихся шагов затих, я обратилась к модельеру с мольбой.

—Кельвин, миленький! Скажи, долго ещё? Может, отпустите меня уже? Сил не осталось совсем!— захныкала притворно.

При матери приходилось мужественно держать лицо, но наедине с Кельвином я могла позволить себе маленькие женские уловки. Заигрывания с ним не работали, но стоило пустить слезу, как мужчина соглашался почти на всё.

—Ох, дорогая! С основными моментами мы уже определились, так что с первым платьем пока проблем не вижу,— задумался Кельвин.

—Так это же замечательно! Я могу быть свободна?— обрадовалась, что быстро отделалась.