– Руку!

Я послушно приложил к двери ладонь.

«Внимание! Свободное помещение класса “Личное пространство”»

«Желаете стать единоличным собственником? Стоимость – 0»

«Желаете назначить право посещения?»

Стать собственником я желал. Гостей нет. Убрав руку, недоуменно посмотрел на дверь – никакого намека на ручку и в помине не было. Толкнул ладонью – никакого эффекта, лишь мелькнуло очередное сообщение о возможности записи права посещения.

– Где она тебя только откопала? – недоуменно пробормотал Гера.

– Что?

– Просто иди и все! – схватив за плечи, он толкнул меня прямо в дверь. Крепкие иссохшие доски прыгнули мне в лоб – я только зажмурился в ожидании удара, но пробежав несколько шагов, едва не упал, взмахами рук сохраняя равновесие.

– Быстрей! – раздался оклик снаружи.

Я оказался в небольшой келье, в которой стояла лишь узкая деревянная кровать и сундук инвентаря – поменьше, чем в общем зале. Зато присутствовало окно – узкая бойница, через которую заглядывали солнечные лучи. Прыжком оказавшись у сундука, рванул крышку. Не поддавалась. Может, просто сумку на кровать бросить? Но тут, повинуясь догадке, я положил ладонь на крышку.

«Внимание! Свободное помещение класса “Личное хранилище”»

«Желаете стать единоличным собственником? Стоимость – 0»

– Эй! Ты там сознание от страха не потерял?

Закинув в сундук вещи, обернулся к выходу. Разбежавшись, бросился на дверь и зажмурился, ожидая удара. И он последовал – сильный, мощный, – я только охнул от ожегшей лицо боли. Да как так?

Открыл глаза и понял, что врезался в стену коридора, выскочив из кельи.

– А ты хорош… – протянул с неоднозначной гримасой Геральт. – Если что, из двери можно просто выходить, не обязательно стену таранить. Все, бегом! – другим тоном произнес он, и мы рванули обратно.

Перед входной решеткой Гера замедлил шаг, и мы степенно ступили на веревочный мост. Пока шагали по нему, с тяжким вздохом упал на землю первый курсант.

Хорек – вот неудачник. Но сразу же после него повалились еще несколько человек – те, которые держались из последних сил, не желая быть первыми проигравшими.

Когда я занял место рядом с глухо дышавшим Санчесом, с трудом удерживающимся на трясущихся руках, невольно отметил, что стойка в упоре лежа на первый взгляд не доставляет неудобств ни братьям всадникам, ни японке, ни Юлии. Но только на первый взгляд – все же на опущенных лицах девушек можно было заметить скрытое напряжение, а руки братьев мелко подрагивали.

– Встаньте в строй, – кивнул мне мастер.

Мастер Олег – крупный, лысый, с бычьей шеей. Второго, Игоря, поблизости уже не было.

– Господа кандидаты. Те, кто сумел продержаться, могут подняться. Те, кто упал, пока остаются отдыхать. Кандидат Джесс, примите стойку в упоре лежа.

Вздохнув, я чуть подпрыгнул, а приземлился уже на руки, замерев в планке даже без внутреннего протеста. Мастер в полной тишине принялся мерить шагами строй – периодически его высокие ботинки со скрытой боковой шнуровкой мелькали совсем рядом с моим лицом.

Первые несколько минут не доставили особых неудобств. Чуть погодя понемногу начала разливаться тянущая усталость по прессу и плечевому поясу. Еще минута по ощущениям – и мышцы на животе начали мелко и противно подрагивать.

– Господа. И дамы. Хочу отметить, что кандидат Джесс находится в стойке уже на минуту дольше, чем вы все, когда ожидали его возвращения.

Вдох, выдох. Вдох – двести пятьдесят один, выдох – двести пятьдесят два. Прошло уже больше пяти минут – на каждые шестьдесят секунд по счету дыхания у меня обычно получается примерно около пятидесяти.

Вдох – двести шестьдесят, выдох – двести шестьдесят один.

– Господа и дамы, давайте сделаем следующее. Кандидат Джесс находится в стойке уже на две минуты дольше, чем довелось вам, поэтому…

Как же показушно обстоятельно он проговаривает слова! Тут еще мастер цитадели сделал паузу – ботинки его вновь мелькнули перед моим лицом.

– От вас жду разрешения подняться кандидату Джессу, а также тем, кто не справился со своим телом и лежит сейчас на земле. Достаточно будет слова троих, и мы продолжим подготовку к следующей части экзамена.

«Следующей части? Экзамен что, уже идет?»

Двести восемьдесят пять. Двести восемьдесят шесть.

«Процедура переодевания перед строем, получается, тоже часть экзамена?»

– Кандидат Санчес, голос принят. Хм, кандидат Сакура. Голос принят.

Плечи, руки, пресс – все мышцы сейчас будто одеревенели, заходясь в противной дрожи слабости. Скосив глаза, я украдкой скользнул взглядом по сапогам Юлии. Почему она молчит?

Вскоре понял, что больше не могу. Закрыв глаза, перестал считать и начал дышать глубже – стараясь продержаться как можно дольше. Сосредоточившись только на дыхании, постарался отстраниться от навалившейся тяжести и окутывающей меня противной слабости. Не обращая внимания на тяжелую – до боли – мышечную усталость, представил невероятно далекий, но навсегда отпечатавшийся в памяти свой первый летний рассвет на берегу подернутый дымкой реки.

Глубокий вдох, выдох. Мыслей больше не было, лишь картина родного края стояла перед глазами, помогая отвлечься.

– Итак, господа. И дамы. Кандидат Джесс находится в стойке уже почти пятнадцать минут. И я огорчен тем, что больше никто из вас из-за пока не совсем ясного мне чувства солидарности не желает, чтобы ваши будущие сокурсники встали и продолжили вместе со всеми прохождение вступительного экзамена.

Когда до меня дошел смысл слов мастера, я открыл глаза. Прислушиваясь к телу, понял – мышцы больше не дрожат, а усталость ушла.

– Судя по тому, что кандидат Джесс уже несколько минут назад смог облачиться в доспех духа, я заканчиваю, ведь теперь он может занимать наше с вами время предостаточно долго. Кандидат Джесс, поднимитесь, поздравляю вас с открытием одного из основных талантов, совершенствованием которого мы занимаемся на первом году обучения.

Доспех духа?

Я поднялся, не чувствуя даже отголоска усталости в мышцах, лишь силу и свежесть.

– Господа кандидаты, в нашей цитадели принято приветствовать успехи сокурсников. Прошу.

С некоторым запозданием раздались жидкие и нестройные аплодисменты.

– Нет, не так, – покачал головой мастер. – Смотрите, – похлопал он, показывая как надо, – семь хлопков, господа и дамы, семь – считайте про себя. Последние три вот так, с замедлением, – показал он еще раз. – Готовы? Прошу.

В этот раз хлопки прозвучали слаженнее и громче, но тут же были прерваны.

– Стоп-стоп-стоп! – поднял руку мастер. – Господа кандидаты, то, что вы лежите на земле, не должно мешать вам приветствовать успехи сокурсника. Итак, прошу.